Животное всеми способами избегает боли, поэтому и гуманисты так озабочены тем, чтобы никто и ни кому не причинял боли. Вот и весь секрет современного «подобрения» общества. Мы на самом деле стали гуманнее, но добрее мы отнюдь не стали. Не лишка доброты в том, чтобы понимать человека, как животное.
Христианство понимает человека совершенно иначе. Человек — это любимое творение Бога, которое неразрывно связано со своим Творцом и стремится к Нему. Путь человека к Богу — это главное содержание человеческой жизни, которому подчинены все прочие ценности. Животная природа человека должна быть полностью подчинена его духовной природе. Что для человека животного ужас, на то человек духовный идет добровольно. По сравнению с главной духовной целью человека ничто не важно, всё становится незначительным, ничтожным. На пути к Богу человек испытывает много боли, а порою и сам по необходимости её причиняет. Человек духовный идёт на это сознательно, человек животный вопит от возмущения и старается всеми способами избежать любого намека на боль.
Только вот ведь что интересно: ценность человеческой личности, её максимальное развитие, её глубина определяются тем, через какое количество тяжких испытаний и страданий человеку довелось пройти. Люди, вызывающие уважение и восхищение, это всегда люди, которые прошли через море страданий. Напротив, люди, которые всячески пытались избегать в этой жизни любых тяжких испытаний, любой боли, любых страданий в конечном итоге становятся человеческой слякотью. Они ни чего не значат и ни чего не стоят. Это просто пыль на ветру. И вот таких-то совершенно ничтожных людей и выращивает всеми способами наша гуманная цивилизация.
Христианство действительно жестоко. Но только для животных гуманистов. Ради спасения души мы готовы многое вытерпеть. Они ни чего не хотят терпеть, потому что «душа» для них — звук пустой. Они всеми силами стремятся изгнать из жизни не то что страдания, но даже и малейший дискомфорт и неудобства. Они поставили в центр мироздания человека со всеми его «страстьми и похотьми». Они так добры, что разрешили человеку всё, что доставляет ему удовольствие. Чего же люди-то от их доброты становятся всё ничтожнее и ничтожнее?
Средневековье было очень жестокой эпохой. Современные гуманисты до сих пор не нарадуются на то, что ужасы средневековья остались далеко в прошлом. Меня самого иногда ужасает холодное равнодушие средневековья к человеку. А потом понимаешь, что средневековье подарило нам, к примеру, преподобного Сергия Радонежского, грандиозную личность космического масштаба. Величие этой личности не только не достижимо для нас, мы даже и понять это величия в полной мере не способны. А ведь преподобный Сергий прошёл через холодную и равнодушную человеческую несправедливость, через море страданий, в том числе и добровольно принятых на себя. Он видел мало доброты, но он стал предельно возможным в земных условиях воплощением Добра.
А каких гигантов духа предложит нам XXI век, раскисший, размякший, сентиментальный и немощный? Вы думаете, ювенальная юстиция рассчитана на воспитание Личности с большой буквы? Результаты мы видим уже сейчас. Чем больше у нас говорят о правах личности, тем меньше у нас Личностей. Такова расплата за гуманизм.
Конечно, для гуманиста любой христианин уже чудовище, потому что христианство совершенно равнодушно к стремлению человека «брать от жизни всё». Перед мудрецами века сего нам никогда не оправдаться, да и нужды нет. Но давайте хотя бы не будем позволять сбивать себя с толку иллюзорной «добротой» современного мира.
Триумф воли и его последствия
Посмотрел фильм Познера о Японии и был, мягко говоря, обескуражен. К Познеру претензий нет, а вот что касается японцев… Я всегда очень их уважал. Мне в высшей степени импонирует их аскетизм, пренебрежение мягкими постелями и вкусной едой, приверженность к простой одежде и безразличие к драгоценностям. Их простота. Их невероятная боевая храбрость. Их представления о чести. Конечно, честь самурая совсем не то же самое, что честь рыцаря, базовые основы другие. Но японская верность долгу не может не восхищать.