Выбрать главу

Регулярно и надолго погружаясь в духовную реальность другой религии поневоле начинаешь любить иноверцев, особенно если они такие искренние и симпатичные. Так ведь можно полюбить не только их, но и их религию тоже, до этого остается всего один шаг. Но для меня это было бы крахом личности. То есть риск я вполне осознаю. Зачем же рискую? Боюсь, что именно таков мой путь. Если мне бросают вызов, я не могу его не принять. Так уж я устроен. Итак, помолившись, приступим.

Первое, что я понял, вайшнуизм — сложнейшее интеллектуальное построение. Его не надо оглуплять и упрощать, он очень непрост и вместе с тем строен, и этим очаровывает. Хотя, конечно, мало ли что нас очаровывает.

Одним из самых интересных открытий было для меня понимание того, что такое богиня Кали. Раньше я считал, что эта злобная и кровавая богиня больше, чем что-либо порочит вайшнуизм, что это фактически богиня зла, и что зло таким образом на равных с добром получает прописку в религиозных построениях индусов. Оказалось, что всё сложнее. Богини Кали вообще не существует. Есть богиня Парвати, а Кали лишь одна из её форм. Кали — это агрессивная и действительно очень недобрая часть богини Парвати, но это не воплощенное зло. Бывают же ситуации, когда надо воевать, когда надо ответить агрессией на агрессию, чтобы восстановить порядок и справедливость. И тогда Парвати «включает» Кали, действует в режиме Кали. Да, Кали — темная, но это своего рода «тьма Господня». И поклонение Парвати в образе Кали нельзя считать прямым сатанизмом.

Не скажу, что Кали мне очень понравилась. Нет, отнюдь. Но это образ, преклонение перед которым не делает человека нравственным уродом и законченными маньяком. Не люблю, когда противников критикуют, искажая их учение, и сам этого никогда не буду делать.

Ещё в вайшнуизме меня привлекло безупречно правильное понимание любви. Любовь — ключевое понятие христианства, но многие нехристиане совершенно неправильно понимают любовь. Вайшнуистов в этом не упрекнешь. Они проповедуют любовь жертвенную, самоотверженную, свободную от бешенства любовной страсти. Это действительно любовь в христианском понимании слова. Можно, конечно, поискать отклонения и искажения, но я совсем не склонен к поиску соломинки в глазу у индусов, а то как бы потом в собственном бревна не обнаружить.

Вот тут и находится точка, в которой очень легко сломаться. Кто-то может сказать: «Раз уж христиане и вайшнуисты не противоречат друг другу в самом главном ключевом понятии, то на всё остальное можно и внимания не обращать и признать вайшнуизм равноценным христианству». Я так не скажу никогда. Христианство и вайшнуизм для меня отнюдь не равноценны, и разница между ними для меня отнюдь не сводится к национальному колориту. Хотя не только наши экуменисты, но и многие вайшнуисты пытаются уверить, что разницы между нашими религиями нет ни какой. Поддаться на соблазн ложного миролюбия, значит потерять свою душу.

Из того, что вайшнуисты имеют правильные представления о любви, я делаю совсем другой вывод. Когда-то на заре человечества люди имели общую религию, идущую от Адама и Евы. Потом под действием целого комплекса самых различных причин из единой религии получилось множество религий. Лишь одной религиозной традиции удалось сохранить истину в чистоте, но и другие так же хранят некоторые фрагменты истины, доставшиеся им от некогда единой религии. И в вайшнуизме тоже не всё ложно, но истина и полуистина не могут быть равноценны. Говорят, что лучшие сорта лжи изготовляют из полуправды. Так что, отмечая положительные аспекты вайшнуизма, я не усматриваю в этом причины для того, чтобы принять его целиком.

Там у них ещё много симпатичного. Например, идеал безупречной честности. Столь высокий идеал, что это несколько даже шокирует. Многие герои «Махабхараты», некогда имевшие неосторожность дать слово, сохраняют верность слову вопреки всему и не смотря ни на что. Даже если верность слову заставляет их обслуживать интересы подлецов и бороться с праведниками, то есть фактически служить злу, они со слезами, но всё-таки выполняют свои обещания. Даже если верность слову разрушает их жизнь, а заодно и жизнь всех их близких, они продолжают держать слово. Даже если есть риск того, что весь мир окажется в руках у негодяев и погрузится в хаос, а избежать этого можно только нарушив слово, они этого не делают. Их верность слову выглядит безумной, но так ли она безумна?