Тут помогла логика. Если есть провода, значит, они куда-то несут электроэнергию. Идти в обратном направлении нет смысла, оттуда Антон приехал, а вот на юго-запад. Туда, во тьму уходила линия электропередач. Туда, скорее всего, оно унесло Иру. Но студент не спешил бросаться в путь, напротив он открыл правую, заднюю дверь и стал копаться в собственном рюкзаке с вещами. Как он мог забыть, что вооружен? Отец на день рождение купил маленький травматический пистолет. Предусмотрительный папа намекнул, что использовать его в открытую без разрешения и медицинской справки, значит быть очень крутым ублюдком. Антон таким себя не мог охарактеризовать, потому просто возил пистолет в рюкзаке, как сувенир, что-то вроде позолоченной зажигалки, подаренной некурящему человеку. Пистолет плотно лёг в правую руку, по инструкции в обойме было только пять пуль с резиновым сердечником. Почему пять, а ни восемь? На студенческой вечеринке пьяный Антон с третей попытки застрелил любимую собаку своей бывшей девушки. Этот акт был напоминанием, что стреляет не оружие, а пьяные идиоты с оружием.
Итак, пять зарядов в пистолете, против летучей мыши, обожравшейся стероидов и возомнившей себя бетмэном. Лучше чем монтировка, однозначно практичней. Антон затянул капюшон на шее, чтобы ветер его не оторвал и медленно пошёл вдоль столбов из бетона. Стоило на эту прогулку взять перчатки и тёплую шапку, но Антон славился своей непредусмотрительностью. Но тут его оправдывал один аргумент: прогулки на лунах природы он не планировал, а значит не его вина, что уши, лицо и пальцы на руках горели от холода. Фонарь он предпочёл выключить, не хотелось привлекать к себе внимание, на свет летит всякая гадость. Путь оказался тяжёлым, пришлось бороться с порывами ветра, но студент достаточно отдалился от своего автомобиля, чтобы его не было видно сквозь бурю. Это означало, что он далёк от обнаружения, но близок к обморожению. Спустя полчаса ходьбы по сугробам, он заметил впереди что-то, напоминающее большой кирпичный дом, во всяком случае, провода вели именно туда.
Двери в бойню распахнуло прямо перед подходом студента. Теперь он отважился включить фонарь, который уже успел угодить в снег. Антон, не медля, вошел в коридор и запер за собой двери, предварительно заблокировав их ломом, который первым попался под руку. Было необычайно темно и сыро. Студент осветил всё помещение, которое прибывало в запустении, наверное, уже десять лет и понял, что санитарные нормы на ферме, как библия. Все знают, все верят, а читать всё равно лень. Коридор, как короткий туннель, вёл в зал основных ритуалов жертвоприношений. Прямо посередине зала к высокому потолку привинчен подъемный механизм с металлической растяжкой. Вот на эту штуку вешали тушу убитого животного и поднимали выше, чтобы было удобней снимать шкуру. Антон закрыл нос рукой, вонь была адская. Свет фонаря скользнул по залу в поисках источника. Аромат шёл из-под металлических решёток, под подъёмным механизмом. Сюда стекали продукты деятельности дежурного убойщика, для филолога эта профессия мало отличалась от патологоанатомической, вся разница в условиях. Тут явно не дружили с санитарией, под решёткой доживали свой век замёрзшие части окровавленных остатков тел.
Парень наклонился, предварительно плотнее закрыв нос. Невероятно ужасно, но под решёткой лежали несколько отрубленных человеческих пальцев, отрезанное ухо и весь этот коктейль в кровавых сгустках. Отшатнувшись от неприятного зрелища, Антон отдышался. Включив режим хладнокровия, он представил себе, что бойня жила второй жизнью, во всяком случае, не только животные попадали на алтарь жертвоприношений, некоторым людям также не повезло. Судя по свежей вони, им не повезло совсем недавно. Антон усомнился, что его однокурсники проходили тут практику. Фонарь сделал круг почёта лучом света по залу. Деревянные стойки с металлическими крючками заменяли тут вешалки, студент поблагодарил бога, что сейчас на них никто не висел. Чуть дальше стоял большой дубовый пень, с вонзенным в сердцевину топором. Это не просто топор, это настоящая секира. Тупая, но массивная, такой орудовать, значит, вести здоровый образ жизни. Иначе, не поднять. На дальней стене висели несколько гарпунов, такими пронизывали туши и волокли их по местам назначения. Антон подошёл к ним ближе, но отвлёкся.
На стенах, с облупившейся штукатуркой, красовались надписи и рисунки. Антон не замети бы их, не подойди он ближе. Пришлось согласиться, что сидя сутками за компьютером, он серьёзно испортил своё зрение. Рисунки не несли смысловой информации, тут были все известные Антону символы и знаки: пиктограммы, свастика, древние знаки китайских народов, греческие символы. Из надписей студент не отметил ни одной, написанной на русском языке. Только греческий язык, иногда латинский.
- Тьма, – прочитал Антон знакомую надпись на латинском языке. Потом повернулся и стал искать похожие. Свет фонаря нашёл ещё два. – А тут написано Холод, Смерть. Значит, Тьма, Холод и Смерть.
Смысла в словах не прослеживалось, но Антон поправил разбитые очки. Было ещё одно слово, должно было быть, но, то место, на котором его написали угольком, затекло и осыпалось. Сохранилась только малая часть, на которой пришлось бы поразмыслить.
- Сатир? – Антон понял, что было написано на четвёртой стене.
Научные изыскания прервал стук. Порыв ветра ударил по дверям, испытывая их на прочность, и Антон решил, что все тайны этого места где-то гораздо глубже. Он был уверен, что найдёт тут многие ответы на вопросы, которые до сегодняшней ночи не имели популярности. Из зала был ещё один выход, точнее коридор, который вёл вглубь помещения. Студент осторожно освятил тесный коридор. В конце виднелась лестница, ведущая в подвал, а по обе стороны было по одной двери. Левая, распахнутая настежь, а правая, металлическая, с большим замком. Заглянув в открытую дверь, парень отпрянул от ужаса и сел на пятую точку. Руки его снова задрожали, от этой дрожи, вызванной настоящим страхом, а не холодом, луч фонаря бешено скакал по чёрному силуэту, подвешенному за цепи внутри маленькой комнаты. Антон выдохнул и сконцентрировался. Перед ним висело человеческое тело, изувеченное до состояния, когда не возможно сразу определить пол и национальную принадлежность. Исходя из роста и ширины плечь, на которых всюду запеклась кровь, это была женщина, точнее лицо женского пола. Волосы на голове очень аккуратно сняты вместе с кожей, от этого на лице не было места, не залитого бурой кровью. На груди надето какое-то подобие одежды, на бёдрах шорты, или бриджи защитного цвета. Руки подняты вверх, за ладони, пробитые насквозь, приколоченные ржавыми цепями к потолку. Антон сделал шаг в эту комнату. На стенах повсюду кровавые разводы. Ноги до щиколоток напоминали кровавые обрубки. Такое могли сделать только крысы, но кто так поступил с женщиной, нет, скорее девушкой? Каким чудовищем нужно быть, чтобы так изувечить тело. Желудок Антона не выдержал, пищевая масса повалила наружу, и парень согнулся в животе.
Освободив себя от лишнего, Антон снова присмотрелся к телу девушки. Её руки сначала были оторваны, а потом пришиты на место капроновыми нитками. Если с ней поступили так, то, что ждало Иру? Студент решительно направился к лестнице, но на ступенях сбавил шаг и внимательно освещал путь фонарём. Вступив в подвал, Антон пожалел, что у него есть источник света, то, что он видел в комнате, и под решёткой было малой частью той Сикстинской Капеллы, которую студент увидел на стенах подвала. В глаза бросались только стены и то, что они были увешаны телами людей. Прибитые к стенам шиферными гвоздями тела, всюду, куда не посмотри, столько трупов, что Антон потерял чувство самообладания. Ответить на вопрос, сколько человек нашли упокоение тут, значит, серьёзно не дружить с головой. Антон сел на последнюю ступень лестницы и с ужасом водил фонарём по стенам. Предпочтительно молодые люди, с множеством швов и порезов на теле. Эти трупы отличались от той, которая была повешена в маленькой комнате наверху. Все они вымыты до блеска, словно забальзамированы, и смазаны жиром. На лицах автор этой чудовищной картины зашил глаза. Ему видимо очень не хотелось, чтобы покойники на него смотрели. В свете фонаря показался рубильник на стене, Антон медленно поднялся и опустил его, боясь коснуться тела молодого парня, прибитого к стене рядом с энергораспределителем.