Агни посмотрела в свою чашку — на донышке оставалось совсем чуть-чуть "борджиа", — и облизнулась.
— Можете, — сказала она. — Только скажите сначала, как вас зовут.
— Лючио, — ответил молодой человек и улыбнулся, показав ровные, очень белые зубы с хорошо выраженными клыками.
— Какое необычное имя! — восхитилась Агни. — Вы иностранец?
— Пожалуй, что да. Кстати, можете называть меня Луций или Лука, если вам удобнее.
— Нет, «Лючио» мне очень нравится. А меня Агни зовут.
С новым знакомым Агни просидела в кафе до темноты. Будучи совершенно им очарованной, она и подумать не могла о скором прощании. Лючио не был похож ни на одного из прежних ее кавалеров. Во-первых, он был взрослым, и во время разговора не краснел, не запинался и не хихикал глупо, как ее ровесники. Во-вторых, он был так красив, что рядом с ним бледнели красавцы с обложек глянцевых журналов. В-третьих, он обращался с Агни, всячески подчеркивая ее достоинства, коих оказалось неожиданно много: он восхищался ее юностью, красотой, веселостью и непосредственностью. В другое время поток комплиментов, едва ли не лести, насторожил бы Агни, но каждое слово, сходящее с губ Лючио, было к месту, каждая фраза казалась совершенством. Он весь был само совершенство. От его взгляда, ласкового и жаркого, кружилась голова. Когда он предложил проводить Агни до дома, она, не задумываясь, согласилась; и так же, совершенно бездумно, села в его машину. Когда Лючио вдруг остановил машину и принялся целовать Агни, она даже не попыталась сопротивляться, хотя раньше не позволяла подобных вольностей никому из мальчишек. Он целовал ее напористо, как будто имел на нее все права, и от его поцелуев Агни все летела и проваливалась куда-то. Только на задворках сознания мелькнула мысль: а что, если от поцелуев он перейдет к более решительным действиям? что тогда? — но она эту мысль отогнала. Она сама не поняла, когда и как Лючио успел снять с нее куртку и свитер и обнажить ей грудь. Господи, я же совсем его не знаю! — промелькнула и пропала паническая мысль. Тело таяло и растекалось под губами и руками Лючио, Агни почти теряла сознание, забыв, кто она и где. Когда на секунду сознание ее прояснялось, она с удивлением отмечала, что Лючио по-прежнему остается в пальто, и это слегка ее успокаивало, но не надолго: еще секунда, и она вновь начинала «плыть». Через какое-то время она вовсе перестала понимать, что Лючио делает с ней, тело ее наполнилось блаженством до краев. Сама она только и могла, что гладить его мягкие шелковые волосы, рассыпавшиеся по ее груди, и тихонько постанывать, закусывая губы.
И вдруг все закончилось. Лючио отстранился и откинулся на спинку водительского кресла. Инстинктивно прикрыв грудь рукой, не до конца еще очнувшись от сладостного наваждения, Агни посмотрела на него и немного удивилась его спокойному виду. Ни следа румянца не было на его бледных щеках, тогда как она сама вся горела. Он повернул голову и посмотрел на нее долгим взглядом, от которого Агни содрогнулась, но не от страха, а от удовольствия. Этот взгляд обещал ей гораздо большее наслаждение, нежели то, что она испытала сегодня. Агни поймала себя на мысли, что готова сама снять с себя оставшуюся одежду, лишь бы получить обещанное немедленно. Ее руки сами поползли к ремню джинсов, но Лючио накрыл ее ладонь своей.
— Тебе пора домой, — сказал он.
— Нет, — сказала Агни, придвигаясь к нему. — Я не хочу. Можно мне остаться с тобой?
Лючио улыбнулся.
— Не сегодня, милая, — он провел пальцем по щеке Агни, и его легкое прикосновение вновь отозвалось в глубине ее тела уколом острого наслаждения. — Тебе действительно пора. Оденься, пожалуйста.
Агни повиновалась. Он смотрел, как она одевается, и его взгляды казались Агни мягкими ласкающими касаниями. Кто же он, этот невозможный человек?
Они уговорились встретиться назавтра в том же кафе. Ночью Агни почти не спала. Ей казалось, что кровь ее превратилась в раскаленную лаву, и жгла невыносимо. Агни не знала, чем и как охладить этот жар. Ничего подобного с ней еще не случалось. С ужасом она думала, как переживет завтрашний школьный, бесконечно длинный день. Но ей по-прежнему не приходило в голову, что с ней творится что-то плохое или неправильное, и что нужно обратиться к кому-нибудь за советом. Впрочем, идти ей все равно было не к кому: с матерью Агни ни за какие блага мира не стала бы делиться своими переживаниями, а отцу было не до нее.
* * *Моя, она моя, думал Лючио со спокойным удовольствием, ленивыми движениями рулевого колеса направляя машину по ночным улицам. Я почти заполучил ее, еще одно небольшое усилие, и она сама упадет мне в руки, как спелый плод, наливное яблочко. Я мог бы уже сегодня довести дело до конца, но хочется немного растянуть удовольствие. Эта девочка настоящий лакомый кусочек: такая юная, такая чистая, такая сладкая! И такая слабая, и так не похожа на своего отца. Вот это, пожалуй, жаль. Будь в ней больше сходства… Ах, Кристо, я помню твое белое, сильное тело так хорошо, словно мы только вчера расстались. И хотя я никогда не хотел обладать тобою, как любовником, мне доставила бы некоторое удовольствие мысль, что, лаская твою дочь, я одаряю ласками тебя. Раз уж я не могу тебя вернуть… Это было бы интересно, пожалуй. Впрочем, ты все равно не понял бы меня. Тебе никогда не доставало воображения.