— Благодарствую.
— Пойдем, Илэр, — сказал Кристиан, не глядя больше на него, и протянул юноше руку. Илэр смотрел на него, как будто не узнавая, и не двигался с места. — Что с тобой, малыш?
— Я остаюсь, — сказал Илэр ровным голосом.
— Что?!
— Я никуда не пойду.
Кристиан с яростью посмотрел на Лючио.
— Что ты сделал, ублюдок?
— Ничего, Кристо, ничего, — Лючио с улыбкой развел руками. — Это его выбор.
Нет, подумал Кристиан, бесполезно спорить и уговаривать. Судя по выражению глаз и интонациям Илэра, он едва ли сознает сам, что говорит. В таком же состоянии он был, когда впервые появился у меня после убийства Адриена. Это шок.
Он взял Илэра за руку и потянул за собой. Юноша послушно пошел, переставляя ноги скорее механически, чем сознательно.
— Погоди, Кристо, — окликнул вдруг Лючио, и Кристиан остановился в дверях и обернулся. — Мы с тобой не договорили… насчет Агни. Сейчас, конечно, не время, но я хотел бы закончить разговор. Что ты скажешь, если я загляну к тебе в гости, скажем, завтра?
Кристиан удивился, но не подал виду.
— Хорошо, — сказал он медленно. — Я буду тебя ждать.
Из дома их с Илэром выпустили беспрепятственно. Илэр шел довольно бойко, но Кристиана не отпускало ощущение, что он тащит за собой что-то безвольное и неживое, вроде большой куклы в натуральный человеческий рост. Что же все-таки Лючио сделал с ним? Что бы он ни говорил, состояние Илэра очень уж похоже на первую стадию «привязывания». С другой стороны, Лючио никогда еще не был уличен во лжи, только в умалчивании.
Выруливая на дорогу, Кристиан спросил у сидящего рядом молчащего Илэра, в порядке ли он. Илэр кивнул.
— Почему ты не хотел уходить? — продолжал спрашивать Кристиан.
Прежде чем ответить, Илэр долго молчал.
— Лючио рассказал мне кое-что о моем отце. И моей матери. Я должен узнать, правда ли это.
— Что именно он рассказал? — похолодев, спросил Кристиан.
— Можно, мы пока не будем говорить об этом? Я не готов.
До самого дома Кристиана они ехали в молчании. Время от времени Кристиан краем глаза бросал короткие взгляды на Илэра и удивлялся: буквально за несколько дней юноша как будто повзрослел и вообще заметно переменился. И раньше он был склонен к самосозерцательности, но теперь был вовсе погружен в себя и что-то напряженно обдумывал. Что же рассказал ему Лючио? И зачем? Ведь свое он получил?
На половине пути Илэр откинулся на спинку, закрыл глаза и, кажется, задремал. Когда «Шевроле» остановился, он не проснулся, и пришлось вносить его в дом на руках, как ребенка. Кристиан раздел его, уложил в кровать и укрыл одеялом. Илэр спал, как убитый, и даже не пошевелился. Это начинало беспокоить Кристиана. Но все равно он пока не мог ничего сделать. Он очень рассчитывал на обещанный Лючио разговор. Нужно будет заставить его объясниться, и не только относительно Агни. Агни… Кристиан подавил желание немедленно отправиться к ней и узнать, как она себя чувствует. Не нужно ей сейчас надоедать. Любое излишнее проявление любопытства и даже заботы только раздражит ее и настроит негативно.
Хорошо бы Кира восприняла серьезно мою просьбу не выпускать Агни из дома…
Спустившись в гостиную, Кристиан опустился в кресло и просидел, не шевелясь и стараясь ни о чем не думать, до темноты. Он хотел бы повлиять как-нибудь на ход событий и ускорить их, но не знал способа. Он ненавидел это ощущение беспомощности, которое охватывало его, когда от него ничего не зависело. Но еще хуже было грызущее чувство вины. Если бы только он уехал в другой город после разрыва с Лючио! Если хотя бы настоял на переезде Киры с Агни после развода! Если бы рассказал всю правду Адриену сразу, вместо того, чтобы таиться от него до последнего! Было слишком много «если», о которых Кристиан горько сожалел.
Вечером в гостиную пришел проснувшийся Илэр. Он был одет с присущей ему тщательностью и аккуратностью, в темный тонкий свитер с высоким горлом и темные брюки. Откуда в нем эта внимательность к одежде? — задумался Кристиан. Его отцу было все равно, что носить. Даже под конец жизни, занимая уже высокое положение в обществе, Адриен не уделял одежде особого внимания, хотя и не был неряхой. Лорена же, хоть и была кокетка, делала ставку не на наряды, а на личное обаяние.
Илэр зажег бра и сел в кресло напротив Кристиана. Посмотрел на него долгим пристальным взглядом, плотно сжав губы, и произнес ровным голосом:
— Лючио рассказал мне, что моя мать жива. Ты знал это?
— Да, — ответил Кристиан, больше не видя смысла увиливать.