Габриэль опустил взгляд. Рана продолжала кровоточить; пол под ногой стал скользким, на деревянных половицах виднелись пятна крови. Мэйт покачал головой и стянул мятую, влажную простыню с кровати…
Простыня пошла на тряпки и повязки. Сперва Габриэль аккуратно вычистил кровь, не пропустив ни одного пятна; сделать это без воды оказалось крайне трудно: кровь все время размазывалась. Затем вытер ноги и руки, потратив, кажется, всю слюну для смачивания. Прошептал простой, но действенный, известный со времен Сотворения мира заговор, на время останавливая кровь. После чего вновь смазал рану пихтовым маслом, перевязал ее, побросал тряпки за кровать и встал у двери, прокручивая в голове, как действовать дальше.
Мэйт громко закашлял. Так, чтобы его услышали стражники, и так, чтобы у них сложилось впечатление, будто их будущий мэнж поперхнулся. Реакция была неожиданно скорой. За дверью послышался шорох, звон ключей. Дверь, однако, никто не открыл. Впрочем, на это Габриэль и не рассчитывал. Игра только начиналась.
Мэйт состроил недовольную гримасу, сдвинул брови, вспоминая недавнего посетителя, и трижды приложил кулаком по двери.
— Открывайте! — повелительным тоном произнес он.
Ответ последовал незамедлительно.
— Простите, мэйт Габриэль, но ваш отец приказал открывать дверь только в крайнем случае, — сообщили за дверью.
Игра становилась интереснее, увлекала.
— А это и есть крайний случай! — уверенно соврал Габриэль, добавив в голос угрозы. — Разве так нужно поить и кормить мэйта Семи островов? Пресным вином и холодной рыбой? Передайте повару, что, когда меня освободят, я лично его высеку. А теперь забирайте эту дрянь, которую не стали бы есть даже голодные псы. Ну?
За дверью зашептались. Габриэль не различил ни слова, но этого и не требовалось. Семя сомнения было брошено и, похоже, начало прорастать. Необходимо лишь дожать растерянных стражников.
— Как вас зовут? — обратился мэйт к ним.
— Бамбер, — после долгой паузы назвался один.
— Сигманд, — назвался и второй.
— Так вот, Бамбер и Сигманд, через полгода я стану мэнжем Семи островов. И обещаю не забыть преданных мне слуг, которые позаботились о том, чтобы их мэйт утолил жажду и остался сыт.
За дверью опять бурно зашептались. Затем наступила тишина, затянувшаяся, казалось, на целый аш.
— Мэйт Габриэль, вы дадите нам слово, что не будете глупить, если мы откроем дверь?
— Слово мэйта, — незамедлительно ответил мэйт. — Я ранен и голоден. Какой с меня беглец? — для верности добавил он.
Дверь наконец-то приоткрылась. Габриэль взял поднос и протянул его робким стражникам.
— И что нам с ним делать? — спросили за порогом.
— А это меня не заботит. Меня заботит лишь то, чтобы в моем кувшине плескалось настоящее, сладкое вино. Вино, достойное мэйта.
Стражник ничего не сказал, забрал поднос и спешно закрыл дверь. А Габриэль воззвал к богам, упрашивая их заставить его охрану испить зачарованного вина, и присел возле замочной скважины.
— Стой, ты куда? — спросили за дверью.
И Габриэль замер в ожидании. На честность стражников он не рассчитывал.
— Так это…
— Одурел? Хочешь, чтоб нам по шее влетело? А ну шагай назад.
— Да я…
— Когда придет смена, тогда и пойдем на кухню.
— Что мне с этим делать?
— Не знаю, как ты, а я умираю от жажды…
Габриэль зловеще улыбнулся и лег на кровать. Что будет происходить дальше, он знал наперед. Стражники будут хлебать вино, крошить хлеб и обсасывать рыбные кости, осуждая капризы своего мэйта. Будут мечтать о существенной прибавке к жалованью, которую им посулил все тот же мэйт. Но прежде всего будут метаться в догадках, что конкретно не понравилось Габриэлю в вине и пище?..
На подоконник опять опустилась пернатая гостья. Возможно, та же самая. Но на этот раз мэйт остался к ней равнодушным. Он спокойно лежал на спине, сунув руки под голову, и с улыбкой взирал на низкий серый потолок.
Спустя пять-шесть мьюн за дверью что-то глухо упало.
— Первый, — ухмыльнулся Габриэль.
Еще звитта. И опять что-то глухо шлепнулось, звякнув ключами напоследок.
— Второй, — сказал Габриэль, соскакивая с кровати.
Действовать нужно быстро. Но осторожно. Мэйт склонился у двери, прижался ухом к замочной скважине, слушая всхрапы и свисты спящих стражников. Все шло строго по плану. Увы, самая опасная его часть впереди. Предстояло выбраться из запертой комнаты. Без шума и ключей.