— Это напоминает мне о том дне, когда мне было пять лет, и ты собрал всех мальчишек, чтобы устроить мне самую лучшую вечеринку по случаю дня рождения, только потому, что в том году я потеряла своего котенка.
— Это была идея Ки, а я просто позаботился об организации, – отвечаю я.
— Именно так, Коннор. Ты тот тип лидера, который все считают редким. Ты можешь не только читать людей, но и по-настоящему понимать их. Ты не воспринимаешь руководящую должность как свою, – воспринимаешь ее как работу группы. Большая семья. Именно такой должен быть Эвермор, – заявляет она.
— Разве ты не должна ненавидеть меня за то, что я отнял у твоего парня что-то важное? – спрашиваю я.
— С Коулом все будет в порядке. Я знаю, что в конце концов он с этим справится, – пожимает она плечами. — К тому же, братаны важнее цыпочек.
Я смеюсь над ее попыткой укрепить свой сладкий голос. Риды всегда были спокойными среди хаоса. Гарет Рид такой же. Мне кажется, что в Эбби много от отца.
— Говорите обо мне? – говорит Коул, и Эбби застенчиво улыбается, отступая.
— Пойду посмотрю, не нужна ли Элли моя помощь с ужином.
— Коннор, – Коул садится рядом со мной.
— Я уступлю, ты же знаешь, да? Если стать Презом – твоя мечта, я не стану мешать. Я же говорил тебе, что все равно хочу в Нью-Йорк, – я вру.
В глубине души я знаю, что тоже этого хочу. Но это того не стоит, если это приведет к конфликту с моим собственным близнецом. Я отказываюсь.
Я бы отказался от должности ради него, не моргнув и глазом.
Потому что он мой брат.
Мой близнец.
Я готов умереть за него. Я бы сгорел ради него.
— Ты был избранным, Коннор, – мягко говорит Коул. — У меня есть ты, и мне не нужно быть Презом, пока у меня есть ты.
— Мое чутье близнеца мне этого не говорит, – бормочу я, и он гримасничает.
— Твоя близнецовая интуиция сломана. Мне плевать на то, буду ли я Презом. Хотя мне бы хотелось, чтобы я нравился нашей матери чуть больше.
— Ты же знаешь, что решения принимает папа.
— И ты прекрасно знаешь, кого папа выбрал бы, Коннор. Он не считает тебя способным, но он делает все, что хочет мама, а она хочет, чтобы ты был главным, – говорит он это прямо, и я киваю.
Я не способен.
Коул прав. Мой отец никогда не думал, что я смогу это сделать, но не моя мать.
Может быть, поэтому мне кажется, что это неправильно.
Я не способен.
Я не прирожденный лидер. Коул – да.
— Он был в отключке 5 дней, – слышу я незнакомый голос на заднем плане.
Не открываю глаза. Сосредоточен на том, чтобы прислушаться к голосам. Я должен узнать своих врагов, прежде чем нападать.
— Он очнулся, – голос заставляет мои глаза мгновенно открыться, и передо мной появляется призрак.
Коул.
— Привет, старший брат. Тебе понравилась моя белая роза? – спрашивает он с улыбкой. Я смотрю на фигуру Коула, не веря в то, что вижу.
Черт возьми, может, я умер?
Неужели я нашел своего брата?
Неужели он – некое сознание, руководящее этим мрачным зрелищем?
Последнее, что я помню, – это как меня преследовал фургон, но нет, если он говорит о розе, значит, это не я мертв, это он – жив.
Неужели призраки из прошлого возвращаются сейчас? Возможно, завеса с мертвых спала, и все они маячат вокруг, а может, меня снова обманул тот, о ком я заботился.
Говорят, близнецы чувствуют, когда другому больно или он умирает. Наверное, это правда. Я всегда считал себя пустым, но не чувствовал его смерти, потому что ее не было.
Он жив. Мой брат выжил в пожаре.
Я хотел бы спросить его о многих вещах.
Как он выжил в огне?
Почему не вернулся ко мне?
Почему его выражение лица пустое?
Почему инсценировал свою смерть?
Что случилось с его золотой аурой, которая теперь наполнена извращенными ухмылками?
Но дело в том, что я каким-то образом знаю все ответы на эти вопросы. Просто отказываюсь в это верить.
Я неправ.
Я чертовски неправ.
Я должен быть неправ.
— Как? – Я могу произнести это слово.
— Думаешь, я настолько туп, что мог погибнуть в пожаре? – Коул смеется: — Я думал, ты умнее.
Враждебность в голосе Коула заставляет меня вздрогнуть.
Черт.
Нет.
Этого не может быть.
Что, блять, здесь происходит?
— Как? – повторяю я, пытаясь сдержать торнадо, зарождающееся в моей груди.
Коул бы так со мной не поступил.
Он мой брат.
Мой близнец.
— Я думал, сейчас это будет очевидно. Я спланировал свою смерть, чтобы расправиться с тобой, брат. Я стою за смертями, за нападениями. Это все я. Но ты поступил умно, убив моего информатора. Жаль, что ты был слишком занят в порыве ревности, чтобы допросить его. Он бы рассказал тебе обо мне все, – спокойно говорит он, открывая то, чего я боялся.
В моей груди бушует буря противоречивых эмоций – опасность, печаль и смятение, которые сливаются в бурный шторм, неутихающую боль, настойчивую пульсацию, отдающуюся в каждой мысли и воспоминании, которые мы когда-то разделяли.
Мы родились вместе.
Все, что делали, каждый шаг, который мы делали, мы делали вместе.
Первая поездка.
Первая драка.
Первая песня, которую я исполнил.
Первый человек, который увидел мою улыбку.
Первый, кто увидел, как я плачу.
Я хранил его секреты. Я был рядом с ним в трудные минуты.
Я обнимал его, когда он чувствовал себя неуверенно.
Я убивал людей, которые осмеливались причинять ему боль.
И он говорит мне, что все это было гребаной ложью?