— Я всегда буду любить тебя, Сесилия, и в свете, и в темноте. Отчаянно и безоговорочно каждый день, пока могу дышать, а может, и позже, – говорит он, прижимаясь своим лбом к моему. — Я никогда не хочу провести без тебя ни одного дня, принцесса. Я никогда не посмею видеть в тебе меньше, чем чертовски стойкую богиню, которой ты, блять, являешься.
Этот мужчина.
— Ты нужен мне. Сейчас, – шепчу я.
Я клялась, что никогда никого не полюблю, что любовь не нужна, но появился Коннор и перевернул все представление о любви с ног на голову. И, возможно, это чертовски странно, насколько сильно я нуждаюсь в его утешении. Мне нужен мой темный свет.
Забираюсь к нему на колени и целую его, словно возвращаюсь домой. Позволяю поцелуям успокоить мое сердце. Утешить все муки, потому что между столькими проклятыми вещами, у меня есть он, моя идеальная тьма, единственный, кто парадоксальным образом сохраняет свет внутри меня.
Он отводит мои трусики в сторону и медленно входит в меня, наши глаза не отрываются друг от друга. Речь идет не о трахе.
Речь идет о любви, о любви, которая не помещается в нашей груди. Любви, которая поглощает тебя до такой степени, что ты веришь в безумие. Наш ритм усиливается, и он еще сильнее прижимает мои бедра к своему члену, заставляя мою киску сжиматься, и вскоре меня настигает оргазм.
Я лежу на его груди и смотрю, как синхронно с моим бьется его сердце.
И так я лежу до тех пор, пока снова не засыпаю.
36
СЕСИЛИЯ
Атмосфера в Эверморе такая живая, и я бы хотела соответствовать этой энергии, но впереди долгий путь. Джули вернулась в Нью-Йорк на лето и занята подготовкой к тому, чтобы стать трофейной женой.
Она все больше отдаляется, и я виню в этом ее ужасного отца. Джули, свободный дух, заключенный в позолоченную клетку, заслуживает лучшего. Надеюсь, она вырвется на свободу.
— Ты в порядке? – Коннор обнимает меня сзади, и я вздыхаю.
— Буду, – улыбаюсь я. — У меня есть ты.
— Мы найдем ее, Сеси. Мы никогда не откажемся от поисков.
Прошел год с тех пор, как я видела ее в последний раз, и иногда мне кажется, что я больше никогда ее не увижу, как бы я ни старалась быть позитивной.
— Я знаю, что так и будет, но где бы она ни была, моя сестра сражается как воин.
— Если она хоть немного похожа на тебя, я уверен, что так и есть.
— Я подумываю о том, чтобы пойти на курсы тату-мастера, – признаюсь я, делясь своими мыслями.
Кайл недавно обратился ко мне с этой идеей. Зейн, его брат, планировал продать заведение в Остине, и Кайл предложил мне управлять им, пока Зейн не вернется. Он упомянул о том, что я заслужила его доверие, но подозреваю, что это было скорее для того, чтобы убедить меня. Тем не менее идея меня восхитила.
Я поменяла свой факультет на искусство, и это может стать новым и захватывающим опытом.
— Тогда у меня будет горячая жена, покрывающая каждый дюйм моего тела крутыми татуировками.
— Может быть, – смеюсь я. — Подожди, жена?
— Да, ты моя невеста. Однажды ты станешь моей женой.
— Я знаю, но твоя невеста фальшивая, а не настоящая.
— Ты никогда не была фальшивой, Сесилия, может быть, для тебя. Но для меня? Ты всегда была слишком настоящей.
— Нет, – настаиваю я. — Ты знаешь, что я планировала каждую деталь жизни, включая свою свадьбу. Я не позволю тебе оставить меня без достойного предложения.
— Это то, чего ты хочешь? – Он опускается на колени между моих ног. — Ты хочешь, чтобы я попросил тебя выйти за меня замуж?
— Да, – отвечаю я. — И я хочу большую свадьбу, но мы можем устроить ее только тогда, когда я найду свою сестру. Хочу, чтобы она была там.
Он усмехается, целуя меня в лоб.
— Такими темпами это ты будешь делать мне предложение, а не наоборот.
— Не правда, – отрицаю я. — Спроси меня сейчас.
Мой приказ должен был быть шуткой, но его лицо стало серьезным, когда он поднял мой подбородок, чтобы я посмотрела в его прекрасные глаза океаны.
— Сесилия Мюррей, окажешь ли ты мне честь стать моей женой, на этот раз по-настоящему? Ты можешь стать моей?
— Я всегда была твоей, Плохой мальчик.
— Правда?
Я киваю.
— Глубоко разбитая, но твоя, без вопросов.
— Я люблю тебя, Сесилия. Раньше я не понимал своего отца. Но теперь да. Потому что нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы увидеть твою улыбку, – обещает он, и я снова целую его.
— Я люблю тебя, Коннор, – шепчу я ему в губы.
— Даже с моей темнотой? – бросает он вызов.
— Особенно с твоей темнотой, – заверяю я его.
— Хорошо.
— На самом деле, я и есть твоя тьма, – снова целую его. — И твой свет.
— Никогда одно без другого, – говорит Коннор.
— Никогда одно без другого, – повторяю я.
Мы далеки от счастливого финала, но истории любви, те, которые должны быть откровенными и захватывающими душу, состоят не только из хороших моментов.
Именно это делает их неотразимо пленительными.
Это не только черное или белое, но и все цвета, которые только можно себе представить. И я бы не выбрала другой, потому что с ним я никогда не буду только одной.
Мы – свет. Мы – тьма.
Мы одинаковы.
ЭПИЛОГ
СЕСИЛИЯ
Два года спустя
— Ноа! – зову я своего сына, который в возрасте одного года уже большой любитель поиграть в прятки.
Я ничего не слышу, что странно. Отчаяние начинает нарастать в моем организме, и я усиливаю шаги по дому.
— Ноа! – зову еще раз, и что-то касается моего плеча.
Подпрыгиваю, и тут меня успокаивает тихий смех Коннора.
— Шшш! – шепчет он, держа нашего сына на руках, который мирно спит. — Он снова заснул под столом, – весело комментирует Коннор.