Мы идем в комнату Ноа и кладем его в кроватку. Я улыбаюсь, рассматривая его крошечное, ангельское личико.
Голубые глаза и темные волосы такие же, как у нас с Коннором.
Ноа был моим чудом. Когда я думала, что не смогу выбраться из стольких передряг, он показал мне, что во тьме есть и хорошие вещи.
Очевидно, похищение привело к прекращению приема противозачаточных средств, и через несколько недель я обнаружила сюрприз.
Не скажу, что была к нему готова, но это было то, что приносило мне удивительную радость до того момента, когда счастье ускользнуло из моих рук, научив меня тому, что нельзя быть слишком счастливой.
Жестокое обращение Джеймса и насилие, которому я подверглась, действительно нанесли вред моему организму. Я не смогла сохранить своего первого ребенка, у меня случился выкидыш.
Я сломалась на несколько недель, и Коннор поддерживал меня все это время.
Я была потеряна, потому что...
Почему я продолжаю терять людей, которые мне важны?
Когда станет легче?
Не думаю, что когда-нибудь.
Если бы не они, моя семья, я бы, наверное, уже сдалась.
Я думаю, такова жизнь: несмотря на то что все мы стремимся к счастливому концу и добиваемся его, не всегда он возможен.
Во второй раз положительный результат был получен совсем недавно после того, что произошло, и на этот раз все, что я чувствовала, – это страх.
Страх снова потерять эту жизнь.
Моя беременность была рискованной, но Ноа появился на свет здоровым, счастливым и это было похоже на прекрасное новое начало.
Мы с Коннором все еще думаем о нашем первом ребенке, но Ноа появился, чтобы показать нам, что у всего есть второй шанс.
Коннор хватает меня за талию и поднимает на руки, унося из комнаты Ноа в нашу.
Он бросает меня на кровать и целует до самых трусиков. Я изнемогала от нетерпения, потому что в эти дни была так сосредоточена на Ноа, что едва могла побыть наедине с Коннором.
Учиться в колледже и иметь ребенка нелегко, но, к счастью, у меня осталось меньше двух лет. После всей этой суматохи я сменила специальность на искусство и теперь помогаю брату Ки, Зейну, в его тату-студии, пока он находится за границей. Я даже сделала себе парочку татуировок.
Коннор медленно лижет мою киску, вырывая меня из раздумий. Из меня вырывается мучительный стон, и я еще сильнее вжимаю его голову в себя. Он меняет темп, сильно посасывая мой клитор. Поглощает так, словно умирает от голода, и мне это нравится. Я притягиваю его в поцелуе, чувствуя свой вкус на губах, головка его члена трется о мою киску.
Мне нравится, когда мы занимаемся любовью, но сейчас мне нужен трах. Словно поняв это, Коннор переворачивает меня спиной к себе и резко входит. Моя голова запрокидывается от восхитительных толчков. Все, что мы слышим, – это наши неровные стоны. Этот мужчина всегда трахает меня так хорошо.
Коннор шлепает меня по киске, и я подпрыгиваю от этого ощущения. Мой оргазм настолько стремительный, что ему приходится приглушить мой стон руками, чтобы не разбудить Ноа.
Коннор не оставляет меня. Поворачивает меня к себе и продолжает медленно трахать, снова создавая волну напряжения. Очередной оргазм наступает, когда он увеличивает темп, делая свои толчки постепенно все более неистовыми.
Я снова бурно кончаю. Он вынимает свой член из моей киски и кладет его мне в рот, наполняя своей жидкостью.
Падаю на кровать, и он обнимает меня, притягивая ближе.
Эти два года были тяжелыми для нас. Я училась воспитывать Ноа и преодолевала травмы, нанесенные мне Джеймсом, у меня было много взлетов и падений. Но Коннор был со мной на каждом шагу, помогая мне пройти через все это.
Смотрю на его красивое лицо, и мое сердце замирает. Я люблю этого человека. Теперь он действительно мое исключение. Я полностью влюблена в свою семью. Не хватает только одного.
Моей сестры.
Джули попросила встретиться со мной по странному адресу. К слову, Джули в последнее время вообще пропала.
— Мне нужно, чтобы ты сохраняла спокойствие, – тихо говорит она.
И тебе привет.
— Что происходит, Джули? Мне нужно вернуться к Ноа, иначе они с Сетом снова испортят квартиру, – комментирую я.
Сет стал одним из моих лучших друзей. А еще он идиот, который учит моего сына неправильным вещам, например, изображает, что Ноа – пистолет, и размахивает им по дому, как снайпер.
Джули ведет меня к дому и направляется к огромному саду; я продолжаю идти, чувствуя себя крайне растерянной. Мои глаза расширились, когда я дошла до края сада, рядом с цветочной клумбой.
— Лаура, – шепчу я, и Джули виновато смотрит на меня.
Лаура смотрит на меня, но в ее глазах растерянность, словно она меня не узнает. Затем ее глаза встречаются с глазами Джули, и она расслабляется, узнавая ее.
— Джулия, – она подбегает к Джули и с опаской смотрит на меня.
— Лаура, это моя подруга. Она милая, – мягко говорит она Лауре, и выражение ее лица меняется.
— Привет, подруга Джулии, – отвечает она своим милым и нежным голосом, и мое сердце тает.
Лаура поворачивается и идет обратно к клумбе, где стоит шахматная доска. Она играет в шахматы сама с собой. Эта мысль заставляет меня улыбнуться, зная, что моя сестра, даже затерянная в безвестности, все еще сохранила следы самой себя.
— Отчасти поэтому я держала это в секрете. Лаура мало что помнит, только какие-то вспышки воспоминаний о детстве. Она не может узнать тебя, потому что у нее другое представление о тебе, – шепчет Джули, и я с еще большей опаской смотрю на подругу.
Моя сестра не помнит о моем существовании, и она была в этом доме все это время?
Волна облегчения и опасений захлестнула меня.
— Когда ты ее нашла?