Ближайший из Лютооких немедленно откликнулся на просьбу Её Высочества.
…Как и планировалось, в Тихую Ветрицу кавалькада прибыла в начале третьего дня пути. Утром эту пору уже не назвать, но и до обеда тоже еще времени навалом.
Счастливая от путешествия Янка находилась на седьмом небе, и если б существовало восьмое, то и туда бы, не задумываясь, перебралась. В карете она так и не проехала ни одной версты, предпочитая скакать на Вьюрке, чем, несомненно, заслужила дополнительное молчаливое одобрение своих гвардейцев. Они хоть и молчали, не выставляя свои чувства напоказ, но при желании все их эмоции легко прочитывались по взглядам, которым они награждали принцессу, стоило только ей оказаться рядом с кем-нибудь из них.
Жеребец Янке достался в наследство от двойника молодой, горячий, но не строптивый, а хорошо обученный и чутко прислушивающийся к желаниям всадницы. И хотя большую часть пути кавалькада продвигалась едва ли не прогулочным шагом из-за медленно едущих в конце колонны повозок, но девушка находила возможность дать скакуну порезвиться, чтобы не заскучал. Едва обок от Вдовьего тракта попадался на глаза более-менее приличный обширный луг, она сразу же направляла коня именно туда. А уж выскользнув из колонны, пускала его рысью, плавно переходящей в «аллюр три креста». Обычно за ней увязывались три-четыре ближайших Лютооких и Талион. И так они носились по лугу, нарезая круги, пока хвост кавалькады еще можно было рассмотреть не прищуриваясь, а затем дружно пускались вдогонку за спутниками. Чем дальше отряд отъезжал от Оленьего Копыта, находившегося в лесистом предгорье, тем всё чаще попадались на пути поля и луга. А Янка всё глубже погружалась в неописуемый восторг.
А еще отличного настроения принцессе добавляли ночевки в шатре, звездное небо над головой, простая пища по-походному прямиком из дымящегося котла, рассказы спутников о былом, которые очень интересно слушать, сидя возле костра. Одна сплошная романтика! Единственный минус, Гоши рядом с ней нет. Вдвоем было б еще увлекательнее путешествовать.
По приезду в Тихую Ветрицу принцесса вела себя так, как и условились с Талионом. Совершила короткую прогулку по замку в сопровождении князя Раймака, мельком заглянула в обширный сад возле крепости, поболтала с хозяевами владения о всяких пустяках. А вот от предложенной для ночлега комнаты мягко, но категорически отказалась, сославшись на то, что надолго задерживаться не собирается. Полюбуется турниром и отправится дальше в путь. Ну а для короткого отдыха, если он ей потребуется, уже шатер поставили невдалеке от ристалища.
Некрасивая и худая, точно пересохшая на солнце тарань, княгиня Саира грустно вздохнула, скорбно опустив уголки рта, но настаивать не посмела. Да и Раймак — рослый, крепко сбитый мужчина с лицом старого, закаленного в боях воина, — тоже талантливо изобразил глубокое разочарование. А может и не изображал вовсе, искренне расстроившись, что глупая пташка, сама севшая на ладонь к птицелову, вот-вот взмахнет крылышками и упорхнет в небеса до того, как он успеет сжать руку в кулак. Да только разве принцессе прилюдно укажешь, как ей надлежит поступать, не вызвав законных подозрений, а то и вполне уместного гнева? Даже если она всего лишь подросток, а твои волосы на голове уже наполовину серебром отсвечивают — помалкивай! Волей-неволей пришлось князю вежливо улыбнуться, пожелать высокородной малявке всех благ на свете, рассыпавшись цветистыми комплиментами, и предложить проследовать к ристалищу. Турнир пора начинать, все приготовления к нему уже завершены.
Талион на полпути от замка к спешно возведенной на лугу трибуне для зрителей куда-то ухромал, наскоро и сбивчиво отпросившись у принцессы. То ли увидел кого-то знакомого по прежней службе в Серой Тысяче, то ли живот скрутило, а признаваться стесняется, — Янка толком не разобрала. Но телохранителя уже и след простыл. Он ловко затерялся в толпе из местных и приезжих, весомо разбавленных людьми, прибывшими с Её Высочеством. Зато Желдак тотчас рядом объявился, словно из-под земли вырос.
Сам турнир девушке не особо понравился, хотя она старательно скрывала отсутствие большого интереса к «мордобою» сперва на копьях, а потом и на мечах, если противник оказывался слишком «живучим» после того, как его вышибали пикой из седла, и не собирался немедленно сдаваться на милость победителя. Ладно еще, что обошлось без жертв и серьезных травм, если не считать несколько выбитых зубов и сломанную руку одного из рыцарей. А на простые синяки и ссадины вообще никто не обращал внимания, они среди вояк травмами не считались. Возможно, что в столице подобные увеселения проходят более живо и красочно, но и тогда вряд ли они Янку заинтересуют, видать, не её стихия.
А вот остальные зрители по большей части радостно гомонили, довольные представлением. И даже сам князь Раймак, сидевший в кресле по правую руку от принцессы, несколько раз бурно выражал свой восторг, когда поединок выигрывал кто-то из его хороших знакомых. Княгиня Саира, разместившаяся слева от Яны, вела себя куда сдержаннее муженька. Но в ладоши и она хлопала от души, поощряя нынешних победителей к дальнейшим подвигам в будущем. А Янка лишь кисло и вымученно улыбалась всем участникам побоищ вне зависимости от результата схватки. И по мере сил старалась вложить в улыбку побольше искренности и тепла. Хотя тепла вокруг и от солнца хватало с избытком, даже тканевый навес над vip-ложей не спасал от жарко палящих лучей, так что Янкина помощь природе в данном случае не требовалась. А с искренностью девчонке сегодня не подфартило. Ну что она может сделать, если ей хочется, чтобы все эти рыцари поскорее закончили мечами меряться, да разбрелись по своим уделам? А она тогда с чистой совестью спокойно отправилась бы дальше путешествовать. Ведь насколько успели спутники объяснить Янке в дороге, её встреча с Гошей уже не за горами. Если, конечно, он тоже заменил собой местного двойника, а не прошмыгнул, например, случайно на одно или два измерения куда-нибудь дальше.
Талион нарисовался, когда глашатай уже выкрикнул имена и огласил титулы предпоследней пары противников. Сперва девушка услышала достаточно громкое «карканье» своего телохранителя:
— А ну дай пройти! Прочь с дороги! Посторони-и-сь… Чем недоволен? Отвали! Брысь, брысь…
А потом он и сам нарисовался, пробирающийся сквозь не очень-то и плотные ряды не очень знатных зрителей. Все более-менее именитые персоны расположились возле принцессы. Перед Талионом расступались, но он всё равно продолжал покрикивать, ломясь напролом и слегка пошатываясь. Янкин заступник, кажись, прилично вкусил хмельного пойла. Да он и до сих пор продолжал сжимать ручку вместительной посудины, почти до краев наполненной вином! И еще умудрялся по чуть-чуть прихлебывать из неё на ходу в паузах между окриками. Глаза у принцессы полезли на лоб от неожиданности, возмущения и… глухо рычащего разочарования. Значит, так он решает её проблему? Другого способа наказать Раймака за покушение не отыскалось? Этот самым верным и надежным оказался? Выходит, она должна была не мешать телохранителю всего-то напиться в уздечку? Собрался долго и мучительно истязать князя стойким винным перегаром? Ну, погоди, Единорогова отрыжка! Вот протрезвеешь…
Добравшись до vip-ложи, Талион на миг застопорился, выбирая лучший путь поближе к креслу Её Высочества. Обходить сзади — это крюк делать, да и приближенных там столпилось чуть меньше, чем он только что протаранил, будто ледокол. А протиснуться между ограждением и передним рядом кресел лишь трезвому под силу, да и то если шагать через вытянутые ноги осторожно, как по минному полю. Но захмелевший разум посчитал это направление наиболее приемлемым, и телохранитель ринулся вперед. Двух крайних дворян он, сосредоточившись, миновал удачно. Третьему едва не отдавил ногу, на четвертого чуть не плюхнулся, покачнувшись назад. Потом Талион, уже почти добравшись до цели, запнулся-таки за ногу князя Раймака, едва ли не рухнув на колени перед принцессой. Рухнуть всё же не рухнул, а вот вином её бриджи окатил изрядно. В кружке осталась плескаться только половина пойла.
Янка с трудом сдержалась, чтобы не вскочить от неожиданности. Плотно сжав губы, девчонка вымученно улыбнулась, пытаясь хоть частично высушить брючки поданным фрейлиной платочком, и недовольно прошипела:
— Ты что тут вытворяешь, Талион?