— Хватит ждать морковкина загванья, — заявил он хриплым от гнева голосом, — Что, думаешь, упырь не видел, как сюда отряд вооруженный приехал? Так он и полезет в ловушку, держи карман. В лес надо идти. Сейчас. Пока он еще здесь, пока за другой добычей не отправился.
— Может, ты и прав, — согласился я, расставляя на столе стаканчики и разливая в них "огнежорку", — Может, действительно, мы только время теряем. Значит, сейчас и пойду, только обогреюсь немного. На, держи, тебе тоже выпить не повредит. Викор, присоединишься?
— Давай, а то ждешь-ждешь тут… сдуреть можно.
— За удачу, — я стукнул стаканчиком о соседей, выдохнул и выпил одним глотком.
"Огнежорка" не зря так прозывалась — в животе у меня загудели все топки преисподней. Лучшее арваранское зелье — а у Дереков было несомненно лучшее — горит синим пламенем, им сырые дрова разжигать можно. Красный перец только добавлял ему едучести.
— Почему ты? — возмутился Лютор, — Я этим посохом снежных котов охаживал в Кадакаре. Ледяную ведьму гонял. Что мне какой-то вампир!
— Посох у тебя, конечно, грозный. Но куртка твоя хоть и двойной вареной кожи, кольчуге моей не чета. И голова у тебя открыта. Шея так и сверкает.
— Точно, — фыркнул Викор и совершенно неожиданно цапнул брата пятерней за горло.
Лютор взвился с рычанием, свистнул посох, Викор отлетел на пустую Лискину кровать.
— Уй, уроооод! Спятил совсем, дубьем своим махать…
— Соображай, что делаешь! — гаркнул Лютор, весь белый, страшный и встрепанный.
— Вик, правда, кончай свои шуточки, — сказал я, — Скажи спасибо, что глаз не вышибли.
— Идите вы… — обиделся Вик.
— Стой! — вдруг заорал Лютор и кинулся через комнату.
Оказалось, пока мы занимались ерундой, Дия тихонько попыталась смыться — отец перехватил ее у самой двери. Он сгреб девчонку в охапку, выронив свой шест, она только сдавленно пискнула. Бледные кулачки побарабанили по кожаным плечам, потом разжались и беспомощно обвисли.
Я поспешил к ним:
— Дия, малыша, ну что же ты…
Она рыдала у отца в объятиях.
Мы отвели ее обратно, усадили на постель, сели с двух сторон. Я погладил блестящие ее волосы, куделью тонкорунной греющие руку. Прядки вились кольцами, цепко охватывая мои пальцы как усики винограда. Под массой волос открылась тонкая шея и — ох… господи, мой Боже — набухшие темные капельки и размазанный о ворот кровавый следок. Место укуса, понял я, кровоточит… или сама расчесала, вон кожа какая красная…
Я посмотрел на Лютора, прижимающего ладонь к глазам. Похоже, Лушино лекарство начало действовать. Викор, сидя на кровати напротив, мрачно щупал пострадавшие ребра. Дулся. Ну и шут с ним.
— Дия, — шепнул я в пышные кудри, — не плачь, малыш. Все образуется. Все будет хорошо.
Она всхлипнула, вытерла нос рукавом — чистюля Дия, которую расстраивала любая неровно лежащая складка. Ах ты, идол поганый, господин полуночи, что же ты с людьми делаешь? Сами на себя не похожи…
Я приобнял ее, привалил к груди, покачивая, как малого ребенка. Она не сопротивлялась, но хрупкие плечики были напряжены, а спина одеревенела. Лютор согнулся, поставив локти на колени, и спрятал в ладонях лицо.
— Вик, — тихонько окликнул я, показывая на Лютора глазами, — Уложи его.
Вик вопросительно поднял бровь, и я кивнул. Да, Лушино зелье подействовало — Лютора развезло, он покорно позволил перетащить себя на Лискину постель.
— Че это с ним? — удивился Викор.
— "Огнежорка" ударила. Он сегодня, небось, не ел ничего. Пусть отдохнет.
— А ты, — спросил Вик, — в лес-то пойдешь?
— Пойду, — я кивнул, поглаживая Диины кудри, — Пойду…
— Тогда давай еще, — он кивнул на бутыль, — для храбрости, м?
— Не. Мне хватит.
— Боишься, что срубит?
— И тебе хватит.
— Ну, как хочешь.
Вик встал и отошел к окну.
Дия вдруг заворошилась. Отстранилась.
— Пусти.
— Что-нибудь хочешь, малыш?
— Хочу, — на меня она не смотрела, — Мне надо.
— Я принесу.
— Нет. Ну… мне надо.
— А! Тут у тебя горшок, наверное, есть. Мы с Виком отвернемся.
Она взглянула на меня как на сумасшедшего.
— Еще чего! Я… не могу так. Выйдите.