Мгновение - и Лео почувствовал ее язык. Шершавым мазком тот прошелся по головке возбужденного члена, заставив его прорычать ее имя, повисшее в тишине тайным признанием. Она ласкала его слишком сладко, слишком глубоко — заглатывала почти целиком. Губы невероятно шелковистые и мягкие, дарили нестерпимое колючее наслаждение, растекающееся по телу до боли сладкими волнами. Она медленно, но очень умело подводила его к кульминации, моменту, который разобьет мир вдребезги на миллионы сверкающих искр.
— Маленькая моя…
Лео резко отстранил ее и потянул на себя, скользя ладонями по бархатистой коже.
Губы накрыли ее губы, пальцы впились в ягодицы. Она словно была единственным источником кислорода в этой комнате, родником в обезвоженной пустыне. Через этот сумасшедший отчаянный поцелуй он выпивал ее, но никак не мог утолить безумную жажду.
Язык скользнул вниз, ведя мокрый след по шее, ключице. Лео обхватил губами напрягшийся сосок и стал посасывать его. Лайя застонала, выгибаясь навстречу, вцепилась пальцами в рыжие непослушные пряди. Ее тело уже дрожало, на коже выступила испарина, а глаза блаженно закатывались от неземных ласк. Двумя резкими движениями Лео порвал тонкие ниточки ткани на ее бедрах и отбросил в сторону последнюю преграду, разделяющую ненасытных любовников. Он удобнее устроился в пышных подушках у изголовья и плавно усадил девушку на себя, проникая в горячее, мокрое лоно до предела.
Невероятное ощущение! Оно уносило его сознание куда-то в космос, погружало в абсолютную нирвану. Лайя задвигалась на нем, медленно и грациозно, позволяя любоваться своим совершенным телом, развратным румянцем на щеках. Их тела все туже сплетались между собой, все глубже проникали друг в друга.
Лео схватил ее за бедра и стал вонзаться еще глубже и сильнее. Перья амулета взлетали к потолку, подгоняемые потоком раскаленного воздуха. Кулон с ласточкой ритмично раскачивался, периодически обжигая кожу парня прохладой металла. Лайя откинула голову, вцепилась в его плечи, постанывая и всхлипывая от наслаждения.
Как же он любил эту птичку. Как долго он ее ждал. Лео только сегодня осознал, что жил в призрачном ожидании этой встречи. Это что-то из грустных сказок про помешательство, из легенд про непреодолимое стремление бессмертных душ друг к другу. Ведь иначе невозможно же так нуждаться, изнывать, брать, утопая в безумии, а потом выплывать и вновь жадно хватать губы, что вдохнут в тебя жизнь. И жизнь Лайи в одночасье стала для него важнее всего. Он увидел новое призвание в том, чтобы ее защищать.
Стоны, срывающиеся на крики, грубые шлепки, струящиеся по телам капельки пота — все это говорило о том, что они оба очень близки к финалу. Лео чувствовал, как Лайя все теснее сжимается на нем, отдается до конца и почти себя не контролирует.
— Укуси меня! — хрипло попросил он.
— Что? — Она распахнула глаза, в которых сквозь дымку похоти явственно читался испуг.
— Ты сможешь обратиться! Давай! Сейчас!
— Лео! — Она стала покрывать его лицо неистовыми, молящими поцелуями. — Нет, пожалуйста, не проси…
— Да, Лайя! Ты же знаешь, что это единственный способ остаться с тобой.
— Тебе это не нужно!
Лео схватил ее за горло и остановил их обоих. Она тихо застонала, его же прошибала крупная дрожь. Это было его спонтанным решением, но еще никогда он ни в чем не был так уверен, как сейчас. Ему было страшно, но только оттого, что она может отказаться.
— Нужно! — прохрипел он. — Давай, Лайя! Я прошу тебя!
Он наблюдал за тем, как она колеблется.
Крепче сжав ее шею, Лео сорвался и начал яростно вбиваться в нее. Казалось, прошла вечность, прежде чем в черных глазах он увидел полыхнувшие багровые искры. Она впилась в его губы терзающим поцелуем, царапающим до крови, спустилась к шее. Он почувствовал, как бешено забилась тонкая жила, как застучало сердце в ушах. Лео удовлетворенно улыбнулся и прикрыл глаза. Очень скоро все решится. И они останутся вместе чуть дольше, чем навсегда…
========== Часть 26. В твоих глазах найду спасение ==========
Комментарий к Часть 26. В твоих глазах найду спасение
Итак, дорогие, я почти отстрелялась. Наливайте вискаря и присаживайтесь на эмоциональные качельки.
«Все не то, чем кажется, и не наоборот».Конфуций. Из личного сборника премудростей Мэтта.
— Лайя Бернелл, согласны ли Вы взять в мужья Лео Нолана? Будете ли Вы любить, уважать и нежно заботиться о нем и обещаете ли Вы хранить брачные узы в нерушимости, пока смерть не разлучит вас?
Храм с высокими нервюрными сводами утопает в белоснежных цветах, сладостная мелодия ласкает слух, но я до сих пор не верю, что такие, как мы с Лео, имеем право здесь находиться. Я оборачиваюсь назад, но там встречаю лишь сияющие лица гостей: они искренне рады за нас и улыбаются от души. Я вижу Влада и Сандру (наконец, они официально объявили о своей помолвке); Милли, очень достойно справляющуюся с личной драмой; и даже Ноэ, которому пришлось смириться с моим выбором.
— Смерть не разлучит нас! — уверенно и дерзко отвечаю я. — Лео теперь тоже бессмертный.
Лица присутствующих вытягиваются от удивления: это полная неожиданность не только для священнослужителя, рука которого уже тянется окропить меня святой водой, но и для всех друзей. Мы никому еще не сказали.
— И да, я согласна!
Не дожидаясь позволения, я кидаюсь к своему любимому вампиру и впиваюсь в его рот сладким, жадным поцелуем. Я так счастлива, но мне грустно, что не рада она — Лале. Она снова проснулась и мучает меня укорами. Говорит, что я погубила Лео.
Высокое оконце храма застилает стая птиц, галдящая невпопад и перебивающая торжественный свадебный марш. Церковный зал вспыхивает ярким белым светом и постепенно гаснет, теряя краски. Я тщетно пытаюсь поймать ускользающее мгновение… свои чувства, но все, что по итогу остается, — лишь привкус поцелуя, отдающего горчащей мятой на губах.
Я просыпаюсь в мансардной комнатке загородного дома. В ушах еще звенит от птичьего гвалта, и постепенно приходит осознание, что он реален и стал причиной моего несвоевременного пробуждения. Лео, раскинувшийся почти на всю кровать в форме морской звезды, сладко сопит, а его губы подрагивают от легкой улыбки. Интересно, что ему снится? Мой сон, хоть и был странным, все же заслужил звание лучшего за последние шесть веков.
Так не хочется выбираться из нашей постели. Я облокачиваюсь на локте и принимаюсь рассматривать свое утомленное счастье. Этот поцелованный солнцем парень вновь перевернул мою жизнь, вернул давно потерянный свет, подарил веру в то, что все было не зря. Ранимый и сильный. Нежный и страстный. Он — все, он — весь мой мир.
Мои пальцы сами тянутся путешествовать по его теплой коже, оглаживать расслабленные мышцы. Я нежно касаюсь его шеи в том самом месте, где вчера… Нет, не хочу сейчас думать об этом. Это было мое решение и я не должна о нем пожалеть.
Прихватив со стула вчерашнюю футболку и юбку, отправляюсь в душ. В планах на день сплошные пустые графы; я бы провела его с охотником в обнимку, смотря дурацкие мелодрамы и злорадствуя, что они не могут показать настоящих искренних чувств. Таких, как у нас. Но сперва мне хочется поесть и приготовить для Лео: просто сердце кровью обливалось, когда он пил эту отвратительную жижу и жевал свои бутерброды.
К счастью, на кухне находится пакет молотого кофе и турка. Я ставлю напиток на плиту и бегу к холодильнику отыскать что-нибудь съестное и успеть до того момента, как кофе выплестнется бурлящей пеной наружу.
Мои кулинарные способности далеки от идеала, но все же справиться с яичницей с беконом и свежим кофе мне удается. Лео спускается на кухню ровно в тот момент, когда я выливаю содержимое турки в чашку тоненькой струйкой, стараясь не взболтать осадок. Уже привычный утренний образ охотника, состоящий из одних брюк, низко сидящих на бедрах и изводящих мою фантазию, сильно способствует тому, что кофе течет мимо чашки. Я понимаю, что слишком залюбовалась только тогда, когда напиток стекает мне на ноги, заставляя отскочить.