О: Нет. У него не было особых знаний. Обо всем можно было узнать из фильмов.
В: Был ли кто-то, кто убегал из банды и больше не возвращался?
О: Нет. Если бы они убежали, многим бы не удалось спастись. Люди не покидали группировку по разным причинам. У большинства были родственники, жены, дети. В любом случае, куда можно убежать? И от кого? В конце концов, ведь все равно захочется вернуться к своей семье, повидаться с родственниками; в этом вся человеческая природа…
В: Что хуже, Курдюмов, который сидит напротив вас, или Курдюмов, сидящий внутри вас?
О: Это интересный вопрос. В большинстве своем люди боятся не за себя, а за тех, кто им близок.
В: Но в какой-то степени?..
О: Кодекс чести? Нет, неприкосновенности родственников не существует. Для них, наоборот, чем больше можно было ранить человека, тем лучше.
В: А как насчет социальных условий? По-вашему, для большинства членов [курдюмовской группировки] страх повлиял на их взгляды?
О: Нравственные принципы, безусловно, разрушились. Это стало вопросом самосохранения: спасти себя, спасти свою семью, поддержать своих родителей, которые не получают пенсию… Конечно, подкупить человека можно различными способами.
Но аресты членов курдюмовской группировки не повлияли на судьбу банды «Уралмаш» в целом. Ее ежегодный доход в начале 1997 года превысил ежегодные доходы города Екатеринбурга с населением в 1,5 миллиона человек[163]. Единственное, чего не хватало банде, так это политической власти, и в 1997 году она занялась политикой, чтобы полностью захватить власть над регионом.
Для того чтобы войти в политику, банда «Уралмаш» обладала несколькими преимуществами. Распоряжаясь несметными богатствами и сотнями предприятий, она притягивала огромные ресурсы рабочей силы, производственного оборудования и средств обслуживания. Однако для участия в политике необходимо было нейтрализовать те негативные чувства, которые она возбуждала своей преступной деятельностью. С этой целью банда начала заниматься благотворительностью.
Вначале она сосредоточила свои усилия на районе Орджоникидзе (Уралмаш) с населением около 300 000 человек — организовала там сеть спортивных клубов для детей и подростков; члены банды начали бесплатно работать охранниками в школах, где они следили за порядком и не разрешали курить. Они также занимались доставкой продуктовых посылок и телевизоров в дома престарелых. Результатом стала возросшая популярность банды, даже среди тех, кто не забыл о ее прежних преступлениях.
В 1997 году Александр Хабаров, возглавивший банду после исчезновения Цыганова, баллотировался в Государственную думу, но проиграл на выборах. В 1998 году он баллотировался вторично и получил больше голосов, чем другие кандидаты. Выборы были признаны недействительными лишь из-за того, что в них приняло участие менее половины избирателей, имеющих право на голосование.
Увеличение числа голосов за Хабарова было признаком успешного проведения кампании по установлению связей с общественностью, которая подготовила население к голосованию в пользу уралмашских лидеров.
Весной 1999 года 23 лидера банды объявили о создании Социально-политического союза Уралмаша. Они утверждали, что целью новой группировки было участие в выборах. Согласно организационному уставу, их доходы поступали от лекций, выставок, спортивных мероприятий и «добровольных пожертвований»[164].
С образованием Социально-политического союза благотворительная деятельность банды перешла на новый этап. Первым мероприятием стало празднование Дня защиты детей. За ним последовали другие ярмарки, выставки и спортивные мероприятия. В преддверии выборов 1999 года в Государственную думу банда начала работу над другим проектом, чтобы заявить о себе как о моральной силе общества. Это была общественная кампания по борьбе с наркотиками.
Центром торговли наркотиками в Екатеринбурге была «Цыганская деревня» — район с одноэтажными деревянными домами и кирпичными особняками за железными решетками, где можно было купить наркотики в любое время дня и ночи.
22 сентября 1999 года спокойствие «Цыганской деревни» было нарушено появлением вереницы иномарок перед домом № 12 по улице Тельмана, одним из наиболее известных в городе пунктов по продаже наркотиков. Испуганные жители быстро запирали двери домов и наблюдали из-под задернутых занавесок, как десятки членов уралмашской банды выскочили из машин и начали расхаживать вокруг. Хабаров обратился к собравшейся толпе, которая быстро увеличивалась за счет растущего числа телерепортеров.
163
По данным Василия Руденко, бывшего главы РУБОПа, в 1998 году доход банды превысил бюджет города. (
164
Организация политической партии бандой «Уралмаш» привела в смятение некоторых людей в Екатеринбурге, но Эдуард Россель встретил это известие спокойно. «Говорят, что лидер „Уралмаша“… грабитель, бандит и т. д., — сказал он на пресс-конференции, в которой рассказал о своих взаимоотношениях с преступным миром. — Но я приглашу [этого лидера] к себе и скажу ему: ну, садись, вор, расскажи мне, как ты живешь, я дам ему задание, и он выполнит это задание: потратит деньги на капитальное строительство Свердловской области».
В других случаях Россель говорил, что не существует такого понятия, как Уралмашская организованная преступная группировка, ее изобрели журналисты. На самом деле Россель, в прошлом близкий помощник Ельцина, имел дни тельную тесную связь с бандой «Уралмаша». Банда вложила большую сумму денег в его избирательную кампанию, и в связи с сообщениями в газете «Русский телеграф» он целую неделю праздновал свою победу. Когда после того, как Россель рассказал о своих отношениях с криминальным миром, местный журналист Эдуард Худяков, хорошо известный своим мужеством, спросил у него, является ли недавнее апрельское пожертвование одного миллиона рублей от банды «Уралмаш» в фонд заработной платы бастующих рабочих-строителей метро вкладом преступников в капитальное строительство Свердловской области, Россель начал угрожать ему. «О чем вы говорите? — спросил Россель. — Вам надо бы пожить здесь». Несколько дней спустя на Худякова у входа в дом напали и избили бандиты.