Но любой пытке приходит конец. С невероятным облегчением Нитха нырнула в калитку и залепетала невнятные объяснения потрясенному Нургидану.
Дракон, невозмутимо войдя следом, осмотрел двор, направился к старой яблоне у колодца и кольцом свернулся в тени.
Нургидан с каменным лицом захлопнул калитку перед любопытными горожанами. Затем медленно обернулся к Нитхе – и бедняжка с содроганием поняла, что ничего еще не кончилось. Все только начинается.
– Ты – купила – дракона? – с расстановкой спро-сил Нургидан. – И притащила – его – сюда?
Короткое молчание – и грозовой шквал!
Без всякого почтения к высокому рождению Нитхи напарник высказал все, что думал о ее умственных способностях. Попутно прошелся насчет правящей династии, породившей на свет такую непроходимую дуру. (В Наррабане его казнили бы за любую фразу из этого монолога – на выбор.) Объяснил, на какой цепи и в каком подвале держал бы он Нитху, если бы судьба послала ему несчастье быть родственником этого кошмарного создания. Высказался насчет ременной плети в качестве лекарства для безголовых девиц. Попытался предположить, какой номер заморская коза выкинет в следующий раз.
Нитха подавленно молчала. Она понимала: когда придут учитель и Дайру, придется выслушать это с самого начала – со всеми вариантами и словесными украшениями.
Внезапно девочка вскрикнула, глазами указала в сторону забора.
Нургидан обернулся. Глаза его гневно засверкали.
Над каменной оградой торчала голова особо любопытного зеваки.
– А ну, брысь! – взревел Нургидан. – Дракона науськаю!
Особо любопытного со стены словно метлой смахнуло.
– Вот видишь, – подхалимски прощебетала Нитха, – и от дракона польза есть! Как улепетнул этот настырный…
– Если б не ты с твоим драконом, – резонно возразил Нургидан, – этот настырный вовсе бы тут не появился… Нет, как раз перед поездкой в Аргосмир! Не хочешь проходить испытания – так и скажи, а за дракона прятаться нечего!
Спасительная мысль мелькнула в черноволосой головке Нитхи. Не выдавая радости, девочка сказала спокойно, как о давно решенном:
– Я его не для себя купила. Подарю Хранителю города. Почтеннейший Тагиарри любит животных.
– Почтеннейший Тагиарри любит мелких животных, – беспощадно уточнил Нургидан. – А крупных предпочитает в виде чучел.
Нитха не хотела отказываться от богатой идеи:
– Тогда пошлю его моему царственному отцу. Напишу, что это мой трофей из Подгорного Мира. И отправлю Рахсан-дэра сопровождать подарок! Ой, как хорошо! Как говорят у нас в Наррабане, ловкач одним камнем двух птиц собьет!
– Тогда поторопись, – угрюмо посоветовал напарник. – Эту тварь небось не прокормить.
Нитха встрепенулась:
– Умница! Правильно! Он же у меня голодный!
Стремглав бросилась к пристройке-кухне и вернулась с большим куском мяса на кости.
– Рехнулась! – взвыл Нургидан. – Отдай телятину, кобра наррабанская! Мы-то что есть будем?!
– Похлебку похлебаете! Отвяжись, у меня животное не кормлено!
Драконенок выжидающе поднял голову.
– Руку отхватит, – предупредил Нургидан. Смерил взглядом расстояние до воткнутого в колоду топора – и успокоился. Уж он-то сумеет остановить чудовище!
Нитха, пропустив предупреждение мимо ушей, вплотную подошла к черной чешуйчатой твари.
– А кого я сейчас кормить буду? Мое сокровище сейчас кормить буду! – заворковала она. – Солнышко, хочешь мяса на косточке?
«Солнышко» поднялось во весь рост, разинуло пасть, усаженную внушительными клыками.
– Еще как хочу! – отчетливо прозвучало из черной глотки.
– Вы когда-нибудь научитесь слушать, что говорит учитель? Вы… стадо олухов! Это, по-вашему, детеныш дракона, да? – Шенги гневно указал на чешуйча– тое существо, которое увлеченно догладывало теля-чью кость. – Где вы видели такого детеныша дракона?
– А мы их и вовсе никаких не видели, – ти– хо буркнул Нургидан. Очень тихо.
Но Шенги услышал.
– Если б ты меньше шлялся по девочкам и больше времени посвящал учебе, то вспомнил бы про народ ящеров, который живет в Подгорном Мире!
Нитха виновато ойкнула: она помнила про народ ящеров, но ей задурили голову циркачи и стражники. Теперь-то она видит: ничего общего с драконом! И шея короткая, и крыльев нет, и третий глаз на макушке!
Нургидан глядел непонимающе: он и впрямь больше интересовался подружками, чем рассказа-ми учителя о Подгорном Мире. Не считал нужным забивать себе голову. Драться он научился не хуже учителя, а будет надо что умное припомнить – на это есть Дайру.
А Дайру тут как тут – высунулся из-за плеча учителя, блистает знаниями:
– Народ ящеров проживает на болотах, размножается кладкой яиц. В брачный период ящеры объединяются в стаи – одна самка и четверо-пятеро самцов. Чешуя детенышей черного цвета, но с возрастом…
– Цыц! – Когда Шенги не в духе, лучше не привлекать его внимания. – Тебя не спросили!
– Учитель, – всхлипнула Нитха, – ты на меня очень сердишься?
– Девчонка, – холодно ответил Шенги, – заметь, я был очень сдержан. Даже ни разу не употребил слово «идиотка», хоть оно и вертелось на языке. С тобой после разберемся, а сейчас важнее решить, что делать с этим малышом. – Шенги обернулся, голос его стал мягче. – Так ты знаешь наш язык, приятель?
Ящерок неуверенно перевел взгляд с недоглоданной кости на Шенги и обратно. Словно прикидывал, не отберет ли человек у него лакомство. А затем внятно ответил:
– Умею, почтеннейшая публика!
– Почему – публика? – удивился Нургидан.
– А которые не циркачи, те – публика, – снисходительно разъяснил ящерок.
– С укротителем ты тоже разговаривал? – не утерпела Нитха.
– Еще чего! Чтоб эта зараза новый номер придумала – «говорящий дракон»? А сам чуть что – факелом в рыло!
Шенги укоризненно взглянул на девочку и по-просил ящерка рассказать свою историю.
История оказалась невеселой.
Начиналась-то она прекрасно: в мелком, прогретом до дна болотце, под присмотром ласковой ма– мы, вместе с сестричкой и двумя братьями. Когда у детишек начали пробиваться гребни на спинках, мама рассталась с детьми. Мамины самцы разобрали малышей и нарекли их учениками. Его учитель был лучше всех: великий охотник и знаток древних преданий. Вместе они исходили не одну складку. Малыш учился читать следы, находить целебные травы и коренья, сражаться с хищниками. А порой, плотно поев, оба валялись на мелководье, и ученик слушал легенды о временах, когда их мир еще не был прозрачной движущейся полосой в клубке складок.
Это была чудесная жизнь, но, увы, недолгая. Случайно ящеры угодили в Прореху – у людей ее называют Воротами. И очутились в лесу возле какого-то замка. Местные жители при виде «чудищ» ударились в панику. Властитель замка послал стражников, те забили учителя копьями, а на малыша набросили сеть. Три дня сидел он на цепи на заднем дворе замка. Потом властителю надоела новая забава, и он продал свою добычу бродячему цирку.
С тех пор ящерок и колесил по Миру Людей – примерно три года.
Как научился говорить на чужом языке? Запросто! Фургон был большой, в одном углу – клетка, в другом – топчан. Там ехала жена хозяина цирка с ребенком. И все ворковала со своим карапузом: «Вот это, деточка, огонь. Не тяни ручки, обожжешься! А это – окошко, а за ним – солнышко. А это наш папа орет… опять пьяный… ну, скажи: па-па!» Так и не заметила, что не одного, а двоих говорить выучила.
Молчать три года? Вот еще! Разговаривал, только не со всеми. Была у него подруга, наездница и танцовщица. Совсем еще девчонка. С ней плохо обращались, так от невеселой жизни готова была хоть с ящером подружиться. Болтали понемножку, это был их секрет. Она ему рассказывала про Мир Людей… Да вот беда, недавно сбежала из цирка, дружка себе нашла. И стала у молодого ящера жизнь – хуже некуда.
Есть ли имя? Вот с этим трудно. Детские имена остались за Гранью, новое дать некому. Циркачка звала Братиком, укротитель – Гаденышем, но это как-то не тянет на имя…