Шенги и его ученики, расчувствовавшись, дружно решили: вернуть беднягу на родину! Все равно собирались в столицу через Подгорный Мир – так быстрее. Но предупредили малыша: вряд ли он отыщет знакомых. Там время идет как-то непонятно, в каждой складке по-своему… ах, ему учитель уже объяснил? Но во всех складках время катится быстрее, чем в Мире Людей, так что близкие его в лучшем случае уже забыли, а в худшем – умерли.
Ящерок ответил, что у него знакомых – учитель да мама. Учитель умер, а мама не интересуется детьми, у которых прорезался спинной гребень. Так что лишь бы вернуться за Грань, можно даже в чужую складку, было бы подходящее место для охоты – и свобода!
Так же дружно решили и второй вопрос: имя ящерку должна дать Нитха, раз уж она это сокровище так выгодно купила.
– А тут и думать нечего! – развеселилась девоч– ка. – Он сам сказал: которые не циркачи, те – публика. Значит, он – Циркач!
Ящерок возмущенно зашипел. Нургидан и Шенги наперебой начали уверять его, что такого восхитительного имени нет ни у кого в Подгорном Мире.
Но все замолчали, когда раздался тревожный го-лос Дайру:
– Эй, а кто у калитки дождевку обронил?
И он поднял с земли шляпу – большую, из плотной материи, с обвисшими полями.
Шенги и его ученики сидели за столом. Чечевичная похлебка стыла в мисках – все увлеклись беседой.
«Драконьего детеныша» с ними не было. Ящерок отказался войти в дом: хватит с него клеток! Зато к компании присоединился грайанский десятник: завис над столом и вставлял в беседу замечания, за которые Нургидан охотно убил бы его – но как убьешь привидение?
– Словом, ничего он спереть не успел, – закончил рассказ Нургидан. – Старый Вояка его у сундука спугнул. Крышка была открыта.
– А вот и брешешь, псина блохастая! – донеслось сверху. – Я его у дверей прихватил. Уже выходил, ворюга!
– Сам брешешь, дохлятина! Я проверил, в сундуке все цело. Кроме… – Нургидан осекся.
– Кроме чего? – Голос учителя стал строже.
– Да ерунда. Когда мы дрались, вор обронил рукопись. Ту, что ты утром купил и наверх еще не отнес.
– А в сундуке она как очутилась?
– Я прибрала, – пожала плечами девочка. – А что?
– Ничего… Ну-ка, мальки, давайте толком проверим, что в сундуке уцелело.
Откинув крышку, все четверо склонились над сундуком. Совсем немного времени понадобилось на то, чтобы перебрать хранящиеся там скромные пожитки.
Нарядный плащ учителя. Синяя раковина с берегов нездешнего моря. Две шкурки изумрудного долгопята, упакованные в холщовый мешок. Кожаный кисет с сушеными корнями красноглавника (столичные лекари денег не пожалеют!). Та самая рукопись, из-за которой весь шум. И последняя находка – Шенги считал ее самой интересной…
Охотник положил на ладонь бронзовый колокольчик в виде змеиной головки с открытой пастью. Несмотря на острые клыки, змея не выглядела свирепой – скорее, насмешливой и хитрой. Колокольчик был на-глухо прикреплен к рукоятке. Чтобы позвонить, его пришлось бы сильно встряхивать. Не очень удобно… впрочем, проверить это было нельзя: у колокольчика отсутствовал язычок. Но находка очень, очень занятная. Надо взять ее в столицу: ювелиры приделают язычок да сосватают колокольчик какому-нибудь любителю редкостей. Прислугу сзывать или еще для чего. Опять-таки история у вещицы интересная: с развалин древнего города. И привирать почти не придется.
Шенги тронул пальцем прохладную поверхность камня – мягко-коричневого, с широкой желтой прожилкой.
– У нас в Наррабане, – послышался голос у его плеча, – этот камень называется «тигровый глаз».
– А у нас – «ведьмин мед», – откликнулся Шенги, чуть смущенный тем, что залюбовался колокольчиком и забыл обо всем. – Про него есть сказка, потом расскажу. Камень не из дешевых. Так что ж наш вор его не взял? Польстился на рукопись, которую мне в лавке продали почти по цене пергамента! Отрывок из «Летописи» Санфира, который каждый грамотный человек чуть не наизусть…
– И все же вывод: вор приходил именно за рукописью! – нахмурился Дайру.
– А что за летопись такая? – раздалось от двери.
Ящеру надоело торчать в одиночестве у колодца. Он устроился на крыльце, возле приоткрытой двери. Войти в дом отказался наотрез, но в разговор встрял с удовольствием.
Дайру, который обожал книги, охотно пустился в объяснения, но Циркач перебил его чуть ли не на третьем слове. Оказывается, про летописи он уже где-то слышал. Его интересует именно эта, о которой речь идет.
– Санфир Ясная Память из Клана Лебедя, – отозвался Дайру, ничуть не обескураженный, – самый знаменитый грайанский ученый. Он оставил после себя два грандиозных труда: «Свод законов Великого Грайана» и «Летопись». Причем «Летопись» настолько велика, что полных списков в мире – раз-два и обчелся. Ни в Анмире, где я жил раньше, ни у здешнего Хранителя полных списков нет.
– А я видела полный список! – похвасталась Нитха. – В Нарра-до, в дворцовой сокровищнице. Мне мама показывала. Во-от такая книжища! – Она повела смуглой ладошкой где-то на уровне своей груди.
– Уж прямо такая! – усомнился Нургидан. – Таких и не бывает!
– Бывает! Обложка выложена перламутром и кораллом. А страницы переворачивать мне не разрешили, это делал раб, который отвечает за книги.
– Очень может быть, – с завистью сказал Дайру. – Санфир работал не один. У него было много помощников, которые по всем городам читали местные летописи и выписывали главное. А Санфир проверял и объединял в книгу – сотни отдельных глав! Полных копий мало, а вот сборники лежат в каждой книжной лавке. В каждом сборнике – разные главы. Некоторые любители книг пытаются собрать «Летопись» целиком.
– И я решил попробовать, – смущенно признался Шенги. – Все вряд ли подберу, но искать очень, очень занятно.
– Самые интересные главы, – увлеченно продолжал Дайру, – не на пергаменте продаются, а на бумаге, чтоб дешевле. По ним учатся читать. Например, как принцесса Ульгайя расправилась с заговорщиками и вернула себе отцовский трон. Или про осаду Кровавой крепости… Учитель, а вдруг у тебя редкая глава, какой ни у кого нет?
– Ха! Если бы!.. Про Двенадцать Магов и волшебный источник!
– Ну-у, – не сдержал разочарования Дайру. – Да ее детишкам на ночь, вместо сказок… – Он встрепенулся. – А если она – подлинная, начертана рукой Санфира?!
– Размечтался! Кто б мне ее продал по дешевке? Книготорговцы знают руку Санфира.
– Да, верно… – поник Дайру.
Ящер, потеряв интерес к разговору, сполз с крыльца, а люди все продолжали спорить о том, что же нужно было странному вору.
Но вредная Хозяйка Зла сочла, что в этот суматошный день еще не исполнилась мера шума, беготни и недоразумений.
В калитку вошел Витудаг, молодой хозяин Дайру. Юнец нес огромный пук крапивы. В тряпке, разумеется. Тряпку он отбросил лишь у калитки, взял крапиву в обе ладони и двинулся к крыльцу, шипя и поминая последними словами идиотские наррабан-ские заскоки. От боли он не видел ничего вокруг – и лишь у самого крыльца заметил черного клыкастого ящера. Почти в упор.
После нескольких неприятных мгновений молодой господин вспомнил слова Дайру.
– Мерзкое привидение! – возопил он и поступил так, как ему советовал слуга: плюнул в любопытную чешуйчатую морду…
Когда Шенги и его ученики, заслышав пронзительные крики, вылетели на крыльцо, их глазам предстало необычное зрелище.
Двор был усыпан крапивой. На ограде сидел Витудаг, орал и дрыгал ногами – одна в сапоге, другая босая. А внизу, скорчась над добычей, ящер мстительно драл в клочья трофейный сапог.
3
Гурлиан нельзя назвать страной, слепо соблюдающей замшелые обычаи седой старины. Но некоторые традиции остаются нерушимыми из века в век.
В тронном зале аргосмирского дворца возвышаются три трона.