Счастливчик опустил глаза, не в силах смотреть на нее. Он повернулся к Белле. Почему она молчит? Разве не она придумала всю эту затею с шпионажем? Разве не она уговорила его втереться в стаю Альфы, чтобы побольше узнать о ее жизни и выяснить, можно ли как-нибудь добиться для Собачек-на-поводочке права пользоваться водой и охотничьими угодьями стаи? Ведь он, Счастливчик, с самого начала не хотел в этом участвовать, Белле пришлось уговаривать его, убеждая, что это необходимо для выживания Собачек-на-поводочке! А сколько раз он хотел уйти из стаи, но она обманом заставляла его повременить с бегством?
Но теперь Белла смотрела на него, как на чужого. И молчала.
— Белла? — не выдержав, тявкнул Счастливчик.
Что происходит? Почему она так ведет себя с ним?
Остальные собаки стояли молча, не поднимая глаз. Даже маленькая Дейзи не смотрела на Счастливчика, только тоненько скулила и жалась к его боку.
«Они все предали меня… Даже Собачки-на-поводочке! — с горечью подумал Счастливчик. — Выбирая между дружбой и выгодой, они выбрали покровительство Альфы!»
Это предательство глубоко ранило его. Разве он был не вправе ожидать преданности от собак, для которых столько сделал? Но они просто отвернулись от него, когда он перестал быть им нужен.
Счастливчик коротко взглянул на Беллу. Вид у нее был слегка огорченный, но решительный. Видимо, она приняла решение пожертвовать братом ради выживания стаи. Что ж, отлично!
Не говоря ни слова, Счастливчик повернулся спиной к обеим стаям и стал карабкаться вверх по скале.
Ничего, он отыщет какую-нибудь дорогу, придет в другую долину. Будет бегать за кроликами, пить из ручьев, а для ночлега отыщет себе какое-нибудь теплое укромное местечко…
«Я снова буду свободен!» — сказал себе Счастливчик и даже попытался весело взмахнуть хвостом. Разве не об этом он мечтал еще совсем недавно? Разве не этого он хотел, когда жил в дикой стае, терзаясь постоянными страхами и стыдом?
Но даже хвост предал его и не захотел подняться. Он уныло висел за спиной, как символ поражения.
«Но ведь я всегда мечтал о свободе!»
Он столько думал о вольной жизни одиночки, он так стремился избавиться от груза ответственности за других собак и зажить одному, отвечая только за самого себя, так почему же теперь свобода кажется ему унылой пустошью? Выходит, за время жизни с другими собаками он, сам того не подозревая, полюбил то, что всегда презирал, — общество, дружбу, совместную охоту… стаю?
«Нет! — рявкнул про себя Счастливчик. — Нет! Это просто привычка, уже сегодня вечером я буду смеяться над этой тоской! Я всегда был сам по себе, любая стая только висела у меня на хвосте, мешая жить по-своему! Я — Счастливчик, я — пес-одиночка, живу сам по себе и ни перед кем не отчитываюсь! Что дала мне жизнь в стае? Только обман и предательство! Белла использовала меня и бросила при первой же возможности, Собачки-на-поводочке променяли меня на покровительство жестокого труса. Лапочка… Ах, Лапочка… Прости меня, если сможешь!»
Не выдержав, Счастливчик заскулил и бросился в сторону леса. Сердце у него разрывалось. Кого он хотел убедить, твердя про свою судьбу одиночки? Себя? Небесных псов? Предателей, оставшихся на берегу? Хуже всего было то, что он не верил ни единому своему слову.
Он больше не был псом-одиночкой. Он перестал им быть.
Отныне он был псом-изгоем.
Отверженным.
Глава V
Солнце стояло уже высоко, когда Счастливчик вошел в лес. Высокие деревья обступили его, их вершины подпирали облака, а ветви тихо шелестели под ветром. Лес стоял на высоком берегу озера, подъем на крутизну отнял у Счастливчика последние силы, пустой живот все громче напоминал о себе. Чуткие уши Счастливчика жадно ловили шорох маленьких лапок в траве под корнями и беззаботную перекличку птиц на ветках. Конечно, птицу ему ни за что не поймать. Мелкие зверьки, прячущиеся в подлеске, тоже были непростой дичью — слишком шустрые и слишком хитрые, чтобы их можно было разглядеть под прикрытием листвы и стеблей. Что же оставалось бедному голодному псу-изгнаннику? Только терпение. Нужно было ждать, пока какая-нибудь мелкая зверушка, забыв об осторожности, не выскочит на открытое пространство.
«Собака-Лес! — взмолился Счастливчик. — Пожалуйста, дай мне хитрость, чтобы отыскать еду, и мудрость, чтобы благополучно добраться до…»
Тут он осекся и жалобно завыл.
«Куда добраться? Мне больше некуда идти!
У меня нет ни дома, ни стаи, ни друзей!»
Он убежал от предавших его собак, не думая, куда несут его лапы. Он пытался убедить себя в том, что ему судьбой назначено быть одиночкой, но не подумал о том, что быть одиночкой в городе совсем не то, что оказаться им в лесу. В городе пес-одиночка, если у него есть голова на плечах, никогда не пропадет — там полно укрытий, сытных мест и беспечных Длиннолапых, которые днями и ночами пополняют металлические баки остатками своей пищи. Здесь, в лесу, ничего этого не было. Укрыться можно было только под деревьями, а металлических баков с едой не было и в помине.