Но не успели собаки приблизиться к берегу, как гремучие птицы вновь подняли шум. Теперь они громыхали гораздо дальше, но все равно ухитрялись поднять такой ветер, что ветки деревьев закачались над собачьими головами. Потом птицы поднялись в небо и, грозно зависнув над лесом, неторопливо поползли в сторону города.
— Куда они летят? — провыл Микки. — И когда вернутся снова?
Друзья смотрели вслед удаляющимся птицам, пока те не превратились в черные точки на голубом небе. Тогда они снова двинулись в путь, но через несколько шагов Микки посмотрел на Счастливчика и тихо признался:
— Я никогда к этому не привыкну. После Большого Рыка все, что я знал, исчезло или изменилось до неузнаваемости.
Счастливчик кивнул и тявкнул в знак согласия. Что тут можно было сказать? Приходилось выживать в том мире, какой остался.
«Что же все-таки мы только что видели? — размышлял он на ходу. — Что это за гремучие птицы, почему они носят в себе Длиннолапых и зачем прилетали в лес? Допустим, Длиннолапые что-то ищут… — Тут Счастливчик невольно обернулся и окинул взглядом деревья. — Зачем они носят эти страшные желтые шкуры? Видимо, чтобы отличаться от других… Чтобы с первого взгляда было видно, что они из одной стаи! Но… разве бывают такие огромные стаи? Обычно стаи у Длиннолапых маленькие — самец, самка и пара-тройка детенышей. Неужели после Большого Рыка даже у Длиннолапых все переменилось?»
От всех этих мыслей ему стало совсем не по себе, странная тревога поселилась в его груди, подняла дыбом шерсть вдоль хребта.
Микки, похоже, полностью разделял его сомнения.
— Хорошие Длиннолапые все ушли, остались только плохие и страшные в желтых шкурах, — сказал он. — Плохие оборванные, они лают друг на друга, ломают вещи и плюются желтой пеной. А те, что в желтых шкурах, делают что-то непонятное и обижают собак. Никто из нас, Собачек-на-поводочке, никогда не задумывался о жизни собачьей стаи. А теперь это все, что у нас есть. Значит, мы должны держаться за свою стаю.
Счастливчик покосился на Микки. Было видно, что тот говорит от всего сердца.
— Но я уйду, Микки, — тихо напомнил он. — Я не вернусь в стаю.
— Почему? — взвыл Микки. — Я ведь тоже ушел, а теперь возвращаюсь! Если все дело в Белле, то…
— Нет, Белла тут ни при чем, — оборвал его Счастливчик. Он подавил рычание, вспомнив о полуволке. Больше всего на свете ему хотелось сбить спесь с этого надменного труса, но Счастливчик прекрасно понимал, что не сможет справиться с Альфой в открытом бою. Альфа мог струсить перед неизвестной опасностью, но он знал толк в драках и умел побеждать.
— Альфа простит нас за бегство, — продолжал Микки. — Мы же неплохие охотники, верно? И патрулировать тоже сможем не хуже стайных! Выше нос, Счастливчик! Ты отлично знаешь, что у тебя лучшее чутье среди собак, без тебя стае не обойтись. Если у кого-то и есть настоящие инстинкты, то это у тебя… И вообще… — Микки замялся, смущенно посмотрел на Счастливчика. — Неужели ты совсем не скучаешь?
Счастливчик отвернулся и посмотрел на дорогу, прегражденную поваленным деревом. Что он мог ответить Микки? Он подумал о двух стаях, объединившихся в одну. В обеих стаях было много собак, по которым он скучал… и, наверное, будет скучать еще очень долго. Счастливчик уныло повесил хвост.
— Возвращайся, Микки. Альфа примет тебя обратно. Но я — другое дело, со мной у него свои счеты.
Черно-белый пес протестующее залаял.
— Ты просто упрямец, Счастливчик! Когда же ты, наконец, поймешь, что ты больше не одиночка? Ты такой же стайный пес, как и все мы! Ты нужен нам, а мы нужны тебе!
«В чем дело, Счастливчик? — поинтересовался Счастливчик у самого себя. — Почему ты не расскажешь ему правду, почему не признаешься, что Альфа изгнал тебя из стаи? Скажи ему, что никто не заступился за тебя, никто не посмел попросить Альфу оставить тебя!»
Нет, он не мог заставить себя рассказать об этом. Жгучий стыд комком стоял в горле Счастливчика. Он не хотел, чтобы Микки узнал, как его приятели отвернулись от Счастливчика.
«Микки мой друг, — напомнил себе Счастливчик. — Он не станет меня осуждать! Он поймет, если я все объясню…»
Он поднял голову и уже открыл пасть, чтобы рассказать Микки обо всем, но тут в нос ему ударил новый запах.