— Ночь, — простодушно подтвердила Света.
— Гхм, — обронил Витман.
Полли демонстративно отодвинулась от Светы и задрала нос. А Мишель очевидно приуныл. Ему не доставляло радости, что его благоверная расстраивается из-за моих амуров. Хотя, справедливости ради, расстраивалась она уже гораздо меньше, чем раньше.
— Я хотела сказать, что я — аватар Света, а Костя — самый сильный из Воинов Света, — забормотала Света, почувствовав, что снова брякнула что-то не то, и пытаясь замять ситуацию. — И даже несмотря на это, мы не справились с прорывом! С тем существом… В общем, с Тьмой. А ведь прорывы, которых мы ждём, будут гораздо страшнее. Я правильно поняла причину твоей грусти, Костя?
— Правильно, — вздохнул я. — Хотя закусочную тоже жалко. Кормили там неплохо.
Несколько секунд в салоне было тихо. Потом Мишель нерешительно сказал:
— Но вместе ведь мы справились! Я думаю…
— Мишель, тебя подбодрить или сказать как есть? — перебил я. — Если подбадривать, то — да, мы молодцы, у нас всё получится. А если как есть, то Кристина несколько дней назад положила весь свой отряд и сама едва не погибла. При аналогичном прорыве, таком же, какой был у нас сегодня. Нам просто повезло, что я сумел сделать из себя «Световую бомбу». И при этом — выжил. Однако, по ощущениям, выживать я после такого буду далеко не каждый раз. Кстати, напомню: та тварь не погибла, она просто сбежала от нас. А значит, стала умнее, сделала выводы.
Договаривая, я уже мысленно хреначил сам себе подзатыльник за подзатыльником. Спрашивается, и чего ради меня прорвало? Сам ведь учил Бориса, когда он обратился за советом, что хороший командир не позволяет солдатам чувствовать себя неуверенно до самого конца!
Видимо, общая измотанность сказалась и на голове. Держать маску я устал. Все когда-то устают, даже капитаны Чейны, пришедшие из других миров.
— Извините, — буркнул я в тишине, нарушаемой лишь рокотом мотора. — Мне просто нужно немного отдохнуть.
— Безусловно, капитан, — примирительно согласился Витман.
Я закрыл глаза, а руки сунул в карманы. Однако и тут покоя не нашёл. Нашёл бумажку. Не сразу вспомнил, что это такое, и лишь когда достал её, чуть не застонал. Записка от великой княжны.
Желания разворачивать записку за прошедшее время не прибавилось. Более того, появилось желание выбросить послание в окно. Нутром чуял, что если там ещё одна телега с дерьмом — я уже не вывезу. Мой обоз укомплектован полностью, больше цеплять некуда.
Но откладывать дальше было бы просто глупо. Поэтому я развернул бумажку, стараясь держать так, чтобы написанного не было видно никому, кроме меня.
«Слѣдующей ночью въ полночь прiходитѣ на то мѣсто, гдѣ встрѣчались съ вами въ прошлый разъ, прошу. А. Р.»
Мысленно выругавшись, я смял записку и сунул обратно в карман. Ясности не прибавилось. Великая княжна умеет заинтриговать.
В академии, поднявшись на свой этаж, я встретил на лестничной площадке Бориса. Великий князь языком мимики и жеста дал понять, что хочет поговорить. Мишель, сообразив, что он лишний, прошёл в коридор и скрылся у себя комнате. А Света поднялась по лестнице выше, к своему чердаку, который не пожелала променять на обычную комнату.
Калиновский честно предложил ей предоставить помещение на этаже у девочек. Но Свету это не устроило, и она объяснила, почему: Костенька не сможет её навещать, когда захочет. Калиновский, очевидно, подумал, что снимать для Костеньки запрет на посещение дамского этажа — это уже перебор даже для Костеньки. И умыл руки.
— Итак? — спросил я, оставшись с великим князем наедине.
— Это опять случилось? — спросил Борис шёпотом.
Я поставил глушилку — чисто на всякий случай.
— Прорыв Тьмы? Да.
— Но это ведь был не просто прорыв, верно? — Борис побледнел от одних воспоминаний. — Это… было сильно, как никогда. Я думал, что умираю. Оно рвалось через меня.
Я, в общем-то, не удивился. Великий князь изначально был самой главной «закладкой» Юнга. Теми вратами, через которые Тьма должна была хлынуть вовсе без всяких ограничений, этакий магистральный Тьмапровод.
Мы вовремя подсуетились и заблокировали врата амулетом. Не то чтобы это кардинально решило проблему, однако Борис был жив, и Тьма через него не лезла. На какое-то время, возможно, даже отступила, взяв в оборот Юсупова. Теперь же, когда мы уничтожили эту лазейку, Тьма вновь сосредоточилась на Борисе.
— Но ведь всё обошлось? — спросил я.
— Пока — да. Только… Вот.
Борис поднял руку. Поморщившись, отодвинул манжету рубашки и продемонстрировал мне ожог.