— И когда свадьба? — спросил я.
Анна пожала плечами.
— … ведутся переговоры…
— Ясно. Ну, это не конец света.
— … знаю. Мне просто не с кем было поговорить……у меня нет друзей……кроме вас с Надей…
В этих тихих словах, которые воспринимались так, будто были выдернуты из середины непроизнесённых предложений, мне послышался законный упрёк. Что и говорить, забросили мы с Надей Анну. Надя получила театр и ни о чём, кроме него, думать не могла. А я с головой ушёл в вопросы Света и Тьмы. Анна же осталась там, где была. Во дворце. Одна. Раньше у неё хотя бы был брат, с которым они без труда находили общий язык, а теперь и Борис слинял от неё в академию.
— Может быть, как-нибудь встретимся? — предложил я. — Съездим куда-нибудь. Вы, я и Надя, как в прошлый раз. Только без похищений, смены личин и прочего веселья.
Анна посмотрела на меня задумчиво. Она будто пыталась решить, правда ли мне этого хочется, или я предлагаю только из жалости к ней. Я, как мог, изобразил искренность.
— … было бы неплохо… — пробормотала великая княжна, опустив голову.
— Вот и отлично. — Я встал, потянулся. — Завтра поговорю с Надей. Мы пришлём официальное приглашение. Я полагаю, ваши родители не станут возражать…
— … Константин Александрович, вы уходите?..
Вот скрыть радость от того, что проблема, на мой взгляд, не стоила выеденного яйца, и можно вернуться в комнату, где с чувством, с толком и расстановкой добрать необходимые часы сна, я не сумел. Великая княжна смотрела с обидой и недоумением.
— Когда встретимся, у нас будет время поболтать. А сегодня… Я приношу глубочайшие извинения, но сегодня был прорыв Тьмы, вы, возможно, слышали. Я до сих пор чувствую себя усталым.
Как только сказал — понял, что сказал чистую правду. Ещё и жрать хотелось со страшной силой.
— … но я звала вас вовсе не за этим…
— А зачем же? — удивился я.
Внутренне приготовился услышать ещё какую-то житейскую ерундовину, которой не придаст значения ни один взрослый человек. Но услышал неожиданно совершенно иное:
— … мой брат, Борис……несколько дней назад я увидела его жемчужину……она черна…
— Полностью? — переспросил я.
— … да……он смотрел на неё и как будто не верил……не знал, что я вижу…
— Ну… Это не то чтобы прямо трагедия…
— … а потом Борис говорил с Тьмой…
Тут я не просто сел — я упал на скамейку рядом с Анной.
— Что он делал⁈
Анна вся съёжилась на скамейке, как мокрый воробей, пытающийся согреться.
— … я потому и хотела поговорить именно с вами, что вы бы не стали…
Она замолчала, но мне этого хватило. Я вдохнул, выдохнул.
Ну да. Расскажи она об этом отцу или матери — и последствия могли бы быть катастрофическими. Потому что семья семьёй, но безопасность государства или даже мира — всегда будет превыше всего. Как бы решил этот вопрос император, я не знаю, но у Анны однозначно были весомые причины волноваться за брата.
Что же до меня — Анна прекрасно знала, что я почти из любой ситуации могу найти неожиданный выход. Взять хоть тот раз, когда я похитил Бориса, чем, по сути, спас его от смерти и вывел на чистую воду главного злодея — Юнга.
Анна и сейчас ждала от меня чего-то в этом духе.
— Всё, я спокоен. — Я поднял руки и сел обратно, рядом с великой княжной. — Давайте по порядку. Где это было?
— … было здесь, в парке……я гуляла одна и увидела Бориса……он не знал, что я рядом…
— И он смотрел на свою чёрную жемчужину, так?
Анна кивнула.
— Ему не нравилось то, что он видит?
— … не нравилось…
— Это значит, что чёрная она не полностью. Есть ещё какой-то белый кусочек, — сказал я с уверенностью.
По себе знал: когда черноты в жемчужине процентов девяносто, уже не до эмоций. Какое-то отупение приходит, кажется: да и пошло оно всё, буду чёрным магом! Не конец света, среди них есть славные ребята. А уж когда жемчужина почернеет полностью, рефлексия, надо полагать, исчезает с концами.
Платон — исключение из правил. Он из абсолютно чёрного мага стал белым. Ну так он же и не грустил над своей чёрной жемчужиной. Просто в определённый момент что-то сверкнуло — и появился белый участок. Вцепившись в него, Платон и принялся двигаться дальше, шажок за шажком.
— … возможно……я была довольно далеко… — согласилась великая княжна.
— Ладно, едем дальше, — кивнул я. — Потом Борис говорил с Тьмой. И что это значит? Как это выглядело?