Каким образом это регулировалось — понятия не имею, но проблем с парковкой в этом мире не испытывал ещё ни разу. Мог бы поставить машину недалеко от любого из восьми вестибюлей, но в данный момент моей целью был не Гостиный двор. Я остановился с другой стороны Невского, рядом с небольшим двухэтажным зданием.
На первом его этаже находился ресторан, на втором — номера отеля. Подобных зданий вблизи Гостиного двора было немало. Витман выбрал для внедрения Светы именно это исходя из каких-то своих соображений, а я не возражал. Понятно было, что в гостинице, которую выберет Витман, Свете не будут докучать дурацкими приставаниями из разряда «Паспорт, пожалуйста». И ко мне, когда я появлюсь здесь, никаких вопросов не возникнет.
Так оно и получилось. Едва взглянув на мой жетон, портье на втором этаже указал рукой направление:
— Нумер одиннадцать. Пожалуйте, господин Барятинский.
— Благодарю, — кивнул я.
— Государю императору — ура! — рявкнул Джонатан.
Портье едва не подпрыгнул, но комментировать благоразумно не стал. Сделал вид, что молодые аристократы с говорящими чайками на плече — обычное дело.
Я двинулся по коридору. В дверь с цифрой «11» постучал условным стуком — так же, как стучал по решётке на чердаке.
Шагов за дверью не услышал, ходила Света бесшумно. Дверь она распахнула почти сразу. Выпалила:
— Ах, Костя! Как же я по тебе соскучилась! — и повисла у меня на шее.
— Государю императору — ура, — умильно глядя на нас, проворковал Джонатан.
— Мы расстались позавчера, — напомнил я.
— И что? — удивилась Света.
— Ну… Ты как-то очень быстро соскучилась.
Я осторожно расцепил Светины руки и вошёл в комнату.
Едва войдя, понял, почему Витман выбрал именно этот номер. Гостиный двор был виден отсюда как на ладони.
Я подошёл к окну. Света немедленно возникла рядом со мной.
— Ты не хочешь одеться? — я окинул её взглядом.
— Нет, — удивилась Света. — Зачем?
— Затем, что голая девушка в окне — такой себе способ не привлечения постороннего внимания.
Я оглядел комнату и накинул Свете на плечи гостиничный халат.
— Эта ваша одежда — исключительно неудобное изобретение, — просовывая руки в рукава, объявила она.
— Уверен, что многие с тобой согласятся.
Я, в общем-то, против Светы в первозданном виде ничего не имел. Скорее, наоборот — глаза, глядя на неё, исключительно радовались. Но такая форма одежды настраивала несколько на иной лад, а нам предстояло работать.
— Докладывай, — приказал я. — Как обстановка?
Света мечтательно закатила глаза:
— Ах, Костя! Это называется «оладьи». Мне принесли их на завтрак. А к ним — целых четыре вазочки, в которых лежало…
— Рад за тебя. Но я не про жратву спрашивал. Там, — я ткнул в Гостиный двор за окном, — как обстановка?
Света пожала плечами:
— Ну, Тьма сгущается. Видимо, будет прорыв. Я же тебе сказала по телефону.
— По сравнению с тем, что было в Павловске — Тьмы больше или меньше?
Света задумалась.
— Столько же. — Выдохнуть я не успел. Она добавила: — Пока. Тьма продолжает сгущаться.
— А почему здесь так много людей? — я показал на текущие по четырём улицам людские реки. — Я сроду такую кучу народу не видел! Почему ты не позвонила раньше, не сообщила?
— А это — много? — простодушно удивилась Света. — Я не знала. Я думала, их всегда столько.
Ну, да. Резонно. Откуда ей, воплощению Света, знать, сколько народу — много, а сколько — мало?
— Ладно, понял, — я распахнул окно и вскочил на подоконник.
— Куда ты?
— На разведку. Надо же выяснить, в чём дело.
— Я с тобой!
— Нет. Остаёшься здесь. Без команды — не высовываться. И оденься, мало ли что. Если придётся драться, в халате это не очень удобно. Джонатан, за мной!
Я спрыгнул вниз.
Со второго-то этажа — и без родовой магии сиганул бы не задумываясь. А снова тащиться длинным гостиничным коридором в то время, как окно номера выходит в точности туда, куда мне надо, не было ни малейшего желания.
В обычное время мой маневр наверняка бы заметили. Всё-таки не каждый день аристократы прыгают из окон прямо на Невский. Сегодня ни один из плывущих в потоке людей в мою сторону даже не повернулся.
Люди были заняты. Они стремились как можно быстрее оказаться внутри Гостиного двора.
Я влился в толпу и принялся пробираться вперёд.
— Ах, ну говорила же я, что нужно выйти пораньше!
Пышная дама с чернобурой лисой на плечах заламывала руки. То и дело приподнималась на цыпочки, пытаясь разглядеть поверх толпы, далеко ли ещё до вестибюля. Обращалась она к равнодушному господину в шляпе. Господин ухитрялся на ходу читать газету. Волнение супруги его, похоже, мало беспокоило.