— Тем, кто будет вести себя разумно, их сиятельство кинут подачку! — раздалось вдруг прямо у меня над ухом.
Распорядитель лотереи, оказывается, вовсе не слинял. Он раздобыл где-то ещё один громкоговоритель. И теперь надрывался, крича в него — аж приседал от напряжения.
— Их сиятельство рассыплют перед вами мелочь, будто корм перед свиньями! Вы верите, что так будет? Верите, что он сдержит слово? Барятинский — аристократ! Ему плевать на вас! Он пообещает вам золотые горы, а сам…
— Заткнись. — Я накинул на шею распорядителя цепь. Дёрнул, притянув его к себе. — По каторге соскучился?
— Да ссылай! — взвизгнул распорядитель. — Всех не сошлёшь! Твари! Сатрапы! Палачи!
В визге прорезались знакомые истеричные нотки. А я понял, что происходит, даже раньше, чем их услышал. Выругался.
Эх, чуть-чуть не успел!
Распорядитель ухватился за цепь руками и растянул её в стороны. Высвободился. Захохотал. Из его глазниц плеснула Тьма.
Я позволил себе на мгновение отвлечься, чтобы взглянуть на толпу. С неудовлетворением понял, что цели своей распорядитель добился: движение застопорилось. Сомневаюсь, что люди поверили его словам о том, что я не сдержу слово. Их скорее задержало любопытство: на трибуне творилось нечто из ряда вон выходящее. Какой-то мозгляк посмел задрать хвост на аристократа. Интересно, чем теперь дело закончится?..
— Джонатан! — крикнул я.
Объяснять задачу фамильяру необходимости не было. Он будто считывал информацию непосредственно из моей головы. Представлял собой если не продолжение меня самого, но какую-то часть — точно.
Джонатан взмыл вверх и на этот раз обернулся стаей голубей. Которые образовали над трибуной круг и принялись ронять на толпу увесистые шлепки помёта. Реакция последовала незамедлительно — люди, с матюгами и проклятьями, отхлынули.
Вовремя: фигуру распорядителя начал окутывать чёрный кокон. А руки мужика пришли в движение: начали сминать в комок кипу рекламных листовок.
Догадавшись, зачем он это делает, я выстрелил цепью, попытался стянуть ему руки. Но распорядитель с сатанинским хохотом увернулся. Упал на пол. Моя цепь пролетела мимо. А в руках у распорядителя появилась зажигалка.
В следующую секунду в сторону картонных бутафорских штабелей, изображающих горы подарков, полетел огненный шар. Крашеному картону много не требовалось: штабели загорелись мгновенно.
В толпе завизжали. Люди бросились к выходам. Ещё немного, и начнётся давка.
Давку нельзя допустить.
Пожару нельзя позволить разгореться.
А этой твари нельзя позволить разрастись.
И желательно всё это сделать одновременно!
Я в очередной раз почувствовал жгучее желание разделиться на трёх Константинов Барятинских. А лучше — Капитанов Чейнов, в истинном обличье. Но ни о чём подобном, конечно, и мечтать не приходилось.
Кокон окутывал распорядителя всё плотнее. Тьма уже начала выкидывать щупальца. В этот раз процесс её адаптации шёл быстрее, чем в Павловске. Тьма определенно успела набраться сил. Я услышал знакомые голоса — хохочущих демонов преисподней.
К моему горлу метнулось чёрное щупальце. Я успел перехватить его цепью, вырвал. И в ту же секунду Тьма передо мной взорвалась миллионом демонических голосов.
«Ты опоздал…»
«Ты никого не сможешь спасти…»
«Эти люди погибнут…»
«Все до одного…»
— Заткнись! — взревел я. — С Борисом меня попутала? Мне плевать на твои выкрутасы!
Я безбожно врал. Мне было не плевать.
Я чувствовал, как Тьма пытается вывести меня из равновесия, окунуть в тоску и безысходность. Я сопротивлялся, но это было нелегко. Очень нелегко…
Ещё одно щупальце, метнувшееся ко мне — я вырвал его цепью.
А пожар разгорался. А толпа, уже в полном отчаянии, штурмовала выходы. До меня доносились вопли, в которых звучали боль и страх.
«Никто не придёт…»
«Никто тебе не поможет…»
«Ты здесь один…»
«Все эти люди погибнут…»
— Это ты сдохнешь! — рявкнул я. Захватил цепью несколько щупалец, стянул их вместе. — Света, чёрт бы тебя побрал! Где тебя носит? Неужели не видишь, что творится⁈
— Не кричи на меня, — раздался вдруг позади знакомый голос. — Не я выстроила стены этого здания такими толстыми! Едва пробилась сквозь них, потеряла туфельку и порвала юбку!
Света повернулась ко мне спиной — демонстрируя как отсутствие изрядного клока юбки, от талии до подола, так и отсутствие под юбкой нижнего белья. Последней частью туалета Света в принципе пренебрегала. Она искренне не понимала, для чего нужно его носить. «Какой в этом смысл? Всё равно ведь никто не видит!»