— Если ты видишь, как эта тварь жиреет — да.
— Но ведь прежде такого не было?
— Нет.
— И что это значит?
Я не стал напоминать учителю, кто из нас двоих больший специалист по части изучения Тьмы.
— Значит, что эта дрянь апнулась.
— Что-что? — не понял Платон.
— Перешла на новый уровень, обретя дополнительные навыки, — перевёл я. — Быстрее! Она растёт на глазах!
Мы устремились к тому, что когда-то было трибуной. Сейчас о трибуне напоминали разве что яркие пятна рекламных листовок, местами каким-то чудом уцелевшие. Не сожранные Тьмой и не затоптанные в грязь пожарища.
— Ваше сиятельство… — донёсся вдруг до меня слабый голос.
Я повернул голову. Девушку узнал сразу — хотя на ней не было больше кокетливой шляпки.
Пальто девушки помялось в давке и потеряло верхние пуговицы, из причёски выбились пряди волос. Но, вне всякого сомнения, это была та самая девушка, что кричала на Садовой, узнав меня.
— Как вы сюда попали? — резко спросил я. — Я ведь приказал…
На губах девушки появилась мечтательная улыбка.
— О, да. Вы приказали… Вы были так строги… Но я ничего не смогла с собой поделать! Мне хотелось вновь увидеть вас. Я так надеялась, что вы вернетесь сюда, и вот… Хочу сказать — я счастлива, что это случилось, господин Барятинский! Что мне удалось ещё раз увидеть вас — хотя бы на пороге смерти. Видите ли, я… Я умираю.
По-хорошему, мне следовало не слушать эту малахольную, а бежать дальше, на выручку своему отряду. На пороге готового обрушиться на мир апокалипсиса не хватало только признаний в любви от сумасшедшей незнакомки. Но я остановился. Потому что вдруг понял — слова девушки о смерти не фантазия.
Лицо незнакомки посерело, глаза потускнели. Она смотрела уже как будто сквозь меня, лишь на губах ещё блуждала мечтательная улыбка. Я понял, что в следующую секунду девушка, лишившись чувств, упадёт прямо мне под ноги. Подхватил её.
— Ваше сиятельство… — услышал растерянный голос Платона.
Обернулся. Платон склонился над мужчиной в одежде мастерового, неподвижно лежащим на мостовой.
Я быстро огляделся. Люди, оставшиеся на Гостиной площади, разделились на четыре потока — стремящиеся выбраться отсюда сквозь пробитые нами с Платоном выходы. В большинстве своём они толпились у пробитых арок, по мере приближения к центру площади толпа редела. Но сейчас по этой толпе будто шла волна — она катилась от центра, где бились с Тьмой мои Воины, к корпусам Гостиного двора.
Лица людей бледнели, их как будто присыпали пеплом. Люди останавливались, замирали на месте. Их глаза затухали. Люди покачивались — так же, как покачнулась моя незнакомка перед тем, как я её подхватил — и падали на землю.
Больше всех пострадали те, кто находился ближе к центру, к бывшей трибуне — на месте которой клубилась Тьма. Тех, кто толпился у выходов, страшная волна пока не коснулась. Пока…
Я посмотрел в лицо девушки, которая уже совсем обмякла у меня на руках, и перед глазами встало другое лицо.
Лицо измученной Клавдии. Светлого ангела Чёрного города — отдавшего свою энергию для того, чтобы спасти других…
— Платон! — крикнул я. — Эта тварь питается людьми, их энергией! Она пожирает её — и от этого растёт! Людей согнали сюда для того, чтобы напитать Тьму!
Я мягко опустил девушку на землю — помочь ей сейчас ничем не мог. Но мог попытаться остановить то, что творилось на площади.
— Щиты! — я бросился к своим Воинам. — Света — держи эту тварь! Остальные — поднимите Щиты! Мы должны образовать заслон! Сделать так, чтобы Тьма не могла тянуть из людей энергию!
Ежедневные изнурительные тренировки не прошли бесследно — за прошедшее время мой отряд успел стать единым организмом. Если кто-то чего-то и не допонял, вопросов не задавал.
На мою команду «Поднять Щиты!» все шестеро Воинов Света отреагировали чётко, сразу.
Тьму, бьющуюся в световой магической сети, в мгновение ока окружила стена из Щитов.
— Держите их! — крикнул я. — Не опускайте! Не позволяйте ей пробиться к людям!
Сам я встал рядом со Светой. Магической сети коснулась моя цепь. Налилась Истинным Светом — заставив Тьму завопить безумными голосами.
— Ты… Вовремя… — простонала Света. — Я не справляюсь одна…
— Ты никогда не будешь одна, — отрезал я. — Никто из нас не будет один! Мы — единое целое.
Теперь я уже физически, своими глазами видел, как бьются в заслон из Щитов порождения Тьмы.
Языки чёрного тумана кидались на заслон, пытались прорваться — и стекали вниз, не в силах его одолеть. Но так будет продолжаться недолго. Я не понаслышке знал, сколько сил забирает Щит.