Сейчас путь Тристана лежал прочь от университета. Он прошел мимо пары пабов, заполненных ужинающими посетителями, направляясь вниз по улице – к заведению под названием «Голова вепря», расположившегося у самых скал. Это был маленький паб, но внутри имелась настоящая маленькая сцена, где за пультом управления стоял диджей по имени Пит. В данный момент он крутил испанский кавер песни «Сильный прилив». Хоть и пришел Тристан довольно равно, у барной стойки уже толпились люди – от совсем юных до уже пожилых.
А вот и его друг Эд – играет в древний игровой автомат «Кто хочет стать миллионером?». Эд был крупным мужчиной лет пятидесяти, и одет он был в мешковатые джинсы, простую белую футболку и дутый оранжевый жилет. Его длинные темные волосы блестящей волной ниспадали на плечи, а улыбка пряталась в густых зарослях бороды.
– Привет-привет, мисс Марпл. – Эд оторвался от игрового автомата, чтобы заключить Тристана в объятия. Мисс Марпл – это, конечно, Тристан: такое прозвище ему придумал Эд, прознав, что он работает частным детективом. – Давненько не виделись. В Сэнт Мэри Мид выдались тяжелые деньки?
Сэнт Мэри Мид – это деревня, в которой жила мисс Марпл. Тристан решил пропустить это мимо ушей.
– Мы взялись за новое расследование – ищем пропавшего человека. Дело очень сложное. А что ты пьешь? – поинтересовался он.
– Спиртное, мисс Марпл! – возвестил Эд, высоко поднимая свою пустую кружку. – Принеси мне еще светлого лагера.
Тристан отправился к барной стойке – за лагером для Эда и кружкой «Гиннесса» для себя. Вскоре они уже потягивали пиво, сидя за столиком.
Подружились они быстро. Почти каждый вечер Эд пил в «Голове вепря», и о встречах они никогда специально не договаривались – просто как-то так сложилось, что пару раз в неделю они встречались, чтобы пропустить стаканчик.
Целых двадцать пять лет Эд служил в полиции, но после того, как попал в одну неудачную заварушку, начал страдать от посттравматического стрессового расстройства. Так что в пятьдесят лет ему пришлось досрочно уйти на пенсию, и теперь он посвятил себя тому, чтобы написать научно-фантастический роман. Три года назад, когда Тристан впервые открыто признался, что он гей, Эд вроде как взял его под свое крыло – так и началась их дружба.
– Ты когда-нибудь работал над делом об исчезновении Джоанны Дункан? – спросил Тристан. Эд сделал большой глоток из кружки.
– Нет. А кто это?
Тристан был уверен, что все-таки что-то он должен был слышать.
– Журналистка из «Вест-Кантри Ньюс». Пропала в сентябре 2002 года.
– Да, припоминаю. Я тогда работал в полиции нравов, в отделе, отвечающем за Девон и Корнуолл. Знаю, все думают: кому в Девоне и Корнуолле может понадобиться полиция нравов? Но я клянусь, насилия и всевозможных скандалов в этих скучных графствах ничуть не меньше, чем во всей остальной стране.
– Я вот что хотел спросить: ты в то время не слышал каких-нибудь слухов о парне по имени Ной Хантли? Он тогда был местным депутатом парламента. Выиграл на выборах в девяносто втором, а десять лет спустя его уволили из-за скандала со взяточничеством.
Эд отпил еще один большой глоток из кружки и задумчиво приподнял брови.
– Знаю, что он двадцать лет счастливо жил со своей женой, но ночи предпочитал проводить с симпатичными юношами. А что такое, мисс Марпл? Хочешь попросить у него номер телефона?
– Ничего подобного.
Тристан принялся объяснять, что Джоанна Дункан и была той журналисткой, что положила конец его карьере, и что она пыталась раскопать историю об его отношениях с мужчинами, но ее расследование так и не опубликовали.
– Ладно. Ты вроде рассказывал о Ное Хантли?
– Нет, я рассказывал, что Лорна Лафт – внучка Джуди Гарланд. Только не говори, что ты не в курсе, кто такая Джуди Гарланд.
– Да в курсе я.
– Не знаю, почему ему вообще взбрело в голову изображать Лорну Лафт. Я ему говорил: «Ты должен поверить в себя. Будь Лизой». На прошлый Хэллоуин, кстати, у меня был похожий спор с другой драг-квин. Она оделась как Тэймар Брэкстон.
– Так вот, – нетерпеливо произнес Тристан, стараясь вернуть беседе прежний курс. – Ной Хантли. Ты увидел его в гей-клубе «Перечная мята» в августе 1997 года?
– Нет, не в клубе. Я был патрульным, помнишь? И по маршруту нам нужно было пройти за клубом, через старый пустырь рядом с подземным переходом. Вокруг – никаких следов цивилизации, только кустарник и сухая трава, половина уличных фонарей разбита, а половина еле работает. А у тротуара припаркована дорогущая машина. Нам говорили, что сегодня ребята собираются накрыть банду наркоторговцев, так что я подумал, может, это они? Это был большой автомобиль, «БМВ». В общем, мы отошли чуть в сторонку, и моя напарница, забыл, как ее зовут, позвонила в участок, чтобы пробить номер машины. Оказалось, что принадлежит она Ною Хантли. Мы подошли поближе, заглянули в окно – а там наш член парламента, а с ним – Джордж, парнишка, который работал в «Перечной мяте».