Меня бесцеремонно перекинули через плечо и куда-то понесли, предупредив напоследок:
– Если вздумаешь снова верещать, как сумасшедшая белка, я тебя мигом угомоню: поцелуешься с ближайшим падубом.
Я насупилась и безвольным кулем повисла, размышляя о том, как выпутаться из свалившихся на мою бедовую голову неприятностей. Мужчина молчал всю дорогу, видимо решая, что теперь со мной теперь делать. Утро было уже совсем близко, поэтому мной овладело полное безразличие ко всему. Правда, в голове роилась одна подленькая мысль: «Вот взойдет солнце, обращусь в камень, надорвется нести».
Впрочем, моим чаяниям так и не дано было сбыться. Отодвинув кусты ежевики, незнакомец юркнул в полутемный лаз и вскоре оказался перед добротной дубовой дверью. Недолго повозился с замком, бурча себе под нос что-то невразумительное, и внес в дом. Меня положили на кушетку. Потом хозяин куда-то вышел, оставив гадать о своей дальнейшей судьбе. Так и не дождавшись его возвращения я, сомлев в тепле, задремала.
Бесцеремонные прикосновения разбудили меня. Открыв испуганные синие глаза, попыталась скатиться с кушетки, но ничего не вышло. Не обнаружив при мне никакого оружия, мужчина одобрительно хмыкнул и одним точным движением перерезал веревки. Потом деловито растер мои ноющие мышцы, помог перебраться в кресло и сунул в руки миску с кашей с мясом. От аромата пищи рот мгновенно наполнился слюной, так что разводить церемонии не стала, быстро заработав деревянной ложкой.
– Хорошая идея, детка. Гном Тиграх, а тебя как звать?
– Раэн, я… – тут, представив, что будет, если меня вышвырнут на улицу. Потупила глаза и замолчала, не зная, что сказать дальше.
– Ты – варлара. Хотя, это не важно. Не бойся, тот пещерный козлик теперь поостережется тебе докучать. Он получил хорошую взбучку, которая добавила толику ума его глупой башке. И не бойся, солнце не убьет тебя. Ведь в твоих жилах нет ни капли крови горных троллей. Я не знаю, кто вбил эту глупость в головы вашего народа. Видимо, во тьме проще заставлять вас жить по законам, каких уже больше нет ни в одном из известных ныне племен.
– Я все равно боюсь дневного света.
– Попробуй мне поверить, я ведь ничем тебе не навредил, Раэн?
Тиграх протянул мне заросшую рыжими волосами лапищу и помог встать. Зажмурившись, молча пошла за ним следом.
Когда моего лица коснулось ласковое тепло, с губ сорвался испуганный полувсхлип-полувздох. Проходили минуты, но все оставалось по-прежнему. Замирая от страха, приоткрыла сначала один глаз, потом другой и удивленно замерла. Такого буйства красок и звуков мне ни разу в жизни не доводилось видеть. Ноги у меня подкосились, но Тиграх не дал мне упасть, вовремя подставив мускулистое плечо.
Увидев, в какие лохмотья завернуто мое тело, стыдливо опустила глаза и густо покраснела. На фоне добротной одежды гнома, они выглядели ужасно грязными и рваными. Оставив меня дома и попросив никуда не уходить, Тиграх куда-то умчался, оставив в полном недоумении. Сидеть без дела было невыносимо, поэтому я прибралась, чтобы хоть как-то отплатить добром за добро, и приготовила нехитрый ужин.
Вернулся бородатый гном только вместе с сумерками. На кушетку он положил несколько свертков. Потом дал мне большую простынь и отвел к двери в купальню.
– Приведи себя в порядок, Раэн. Я вернусь часа через три. Надо доделать кое-какие дела. Заодно проверю, хватило ли ума у твоего обидчика больше не совать сюда нос.
Избавившись от грязи, с удивлением заметила, что мои волосы на самом деле цвета меди, а кожа молочно-белая, а не грязно-серая. В свертках оказалось несколько платьев и обувь, кое-что из одежды, лента для волос, красивые бусы из прозрачного камня цвета заходящего солнца и серебряный браслет. В тот день я поняла, что прошлое больше никогда не вернется, потому что больше не хочу жить, как раньше во мраки ночи и по звериным законам.