Тилей захлопнул пасть, повел носом. Эхо песни затихло. Черные летучие мыши на берегу не шевелились. Танис справлялся с охватившим его головокружением.
— Такого ты еще не слышал?
Танис перехватил свою дубинку, превращенную в меч, в левую руку.
— Нет, не слышал.
— Знаешь, почему она для тебя новая?
Неплохой вопрос. Уловка? Нет, почему же. Просто вопрос.
— Ты меня боишься? — продолжал допрос Тилей. — Ты знаешь, что мост пересечь нельзя, но трясешься в страхе у его подножия.
— Зачем мне бояться того, что не может причинить мне вреда?
Нет, это не так. Он может причинить вред. Нужно соблюдать крайнюю осторожность.
— Тогда подойди ближе. Ты хочешь вызнать обо мне побольше, чтобы уничтожить меня. Так подойди поближе, чтобы лучше меня увидеть.
Откуда этой бестии все известно?
— Потому что знание мое намного превышает то, что знаешь ты, друг мой. И я могу поделиться моим знанием с тобой. Подойди ближе. Ты в безопасности. У тебя в руке живое дерево.
Что ж, Тилей мог прикинуть ход его мыслей, не так уж это сложно. В любом случае следует показать, что он не боится этого чудища. Настоящий воин не будет дрожать у входа на мост. Танис шагнул на белые доски, и вот он уже стоит в десятке футов от Тилея.
— Ты храбрее большинства из них, — похвалил Тилей, не сводя взгляда с зеленого меча.
— И не такой тупой, каким ты меня считаешь, — продолжил его фразу Танис. — Я вижу, что ты и сейчас плетешь свои сети, хитришь и изворачиваешься.
— Если я хитрю, а ты со мной соглашаешься, не значит ли это, что я хитрей тебя?
Танис прикинул: логично. Согласиться?
— Возможно.
— Значит, хитрость — разновидность знания. А в знании истина. Знание — форма истины. Тебя тянет к знаниям, иначе ты бы не пришел сюда. Если я при помощи уловок убеждаю тебя принять мое знание, значит, я хитрее тебя, и правда на моей стороне.
Ну и логика у него! Чертова казуистика!
— Новизна моей песни для тебя, Танис, объясняется тем, что Элион не желает, чтобы ты ее слышал. А почему? Потому что она дает тебе то знание, которым обладаю я. Это знание наделяет тебя силой, мощью, властью. Сила приходит с правдой, ты уже это знаешь.
— Знаю. Но я не хочу, чтобы ты так отзывался об Элионе. — Танис повел перед собой палкой. — Я мог бы проткнуть тебя и покончить со всем этим.
— Ну-ну. Давай, попробуй.
— Мог бы. Но я пришел сюда не за этим. Я ищу истину.
— Что ж, ты обратился по верному адресу. — Тилей вытащил из-за спины желтый плод. — Вот, в этом фрукте содержится некая доля знания. Сила. Достаточно силы, чтобы скорчились все твари, которые за моей спиной. Потому что они знают, что у кого знание, за тем и сила. Отведай.
— Нет, я твоих плодов не вкушу.
— Не желаешь истины?
— Да, но…
— А что, фрукты есть кто-то запрещал?
— Нет, никто не запрещал.
— Ну, вот. Если бы от каких-то плодов был какой-то вред, Элион запретил бы их есть. Но вреда нет, и запрета нет. Здесь только знание и сила. Бери, бери, не бойся.
Танис оглянулся на цветной лес. Правду говорит черный бес. Вреда от фруктов не предусматривалось. Зла в них нет. Запрета на них нет.
— Кусни разок. Если я вру — уйдешь. Но попробовать-то надо. Зря ты сюда топал, что ли? А? Как полагаешь?
Черное чудище кошмарного вида кривыми когтями выбивало затейливую дробь на деревянных перилах.
Танис колебался.
— Но воды твоей я пить не буду.
— Во имя небес! Конечно же, нет! Только фрукт. Дар правды от меня.
Танис сжал покрепче зеленую палку и шагнул вперед.
— Только держи дерево подальше, — сказал Тилей. — Цвет обманчив, с правдой не согласуется.
Танис остановился.
— Видишь, у меня уже есть сила. Зачем мне твоя?
— Да? Попробуй, погрози своей силой моим подданным. Посмотрим, чего она стоит, твоя сила.
Танис глянул за легионы шатаек, замахнулся на них мечом, но никакой реакции не заметил.
— Видишь? Как можешь ты сравнивать свою силу с моей? Сравни. Познай врага своего. Возьми фрукт. Изведай то, к чему пригласил тебя сам Элион, не запретив это. Отведи только свою палку в сторону, чтобы не задеть меня.
Танису ужасно захотелось попробовать этот таинственный желтый фрукт, зажатый в когтях Тилей. Он отвел меч в сторону, готовый использовать его без промедления, шагнул вперед, принял полусферу плода. Не переставая, терзал его предостерегающий внутренний голос, но что он за воин, если боится решительных действий!