— Ну, если вы предлагаете себя в качестве добровольца…
Взрыв смеха раздался с обеих сторон стола. Не смеялась, пожалуй, только Тереза.
— Нет, но я против поспешности выводов. Начальная вспышка MILTS вызвала лишь тысячу летальных исходов при общем числе зараженных в пять тысяч человек. Это никак не назовешь пандемией, но вызванный ею страх нанес тяжкий удар по экономике Азии. Около пяти миллионов человек потеряли работу лишь в сфере туризма. Представляете, какая паника во всемирном масштабе разразится, если информация об этом вирусе появится в докладе Драджа? Обычной человеческой жизни придет конец. Уолл-стрит рухнет. Никто из дому носа не высунет. Вы, может быть, запаслись эшелоном скотча?
— Извините?
— Шесть миллиардов человек закупорятся в домах, обклеив окна и двери клейкой лентой. Вы разбогатеете. А миллионы престарелых и инвалидов умрут тем временем от отсутствия ухода.
— Может быть, излишне картинно, но, по сути, весьма верно, — закивал головой француз. Некоторые сидящие за столом призадумались. — Я ведь согласился прибыть сюда именно потому, что понимал эксплозивный характер того, что нам здесь так мило сервируют.
Мило сервировал он, понял Том. Кара сузила глаза, на скулах ее заиграли желваки. Тому захотелось высказать этому французишке много чего. Не сейчас, конечно. Что ж, здесь не дружеская вечеринка. Каждый прибыл сюда с четкой конкретной целью.
Француз тем временем развивал свою позицию.
— Вся эта затея вполне может оказаться одним из вариантов шарлатанских кампаний по поводу грядущего конца света. В связи с этим следовало бы рассмотреть допустимую степень безответственности…
— Я протестую против такой постановки вопроса, — перебил Гейнс. — Мистер Хантер не единожды сокрушал мой здоровый скептицизм. Его предсказания отличались поразительной точностью. Относиться к ним легкомысленно было бы непростительной ошибкой.
— И такой же ошибкой было бы воспринимать их всерьез, — тут же добавила Тереза Самнер. — Да, у нас есть вирус. Прекрасно! Когда он себя проявит, мы им займемся. Заметьте, не тогда, когда он станет неразрешимой проблемой, а как только он высунет нос. Когда у нас будет хотя бы один случай. Но не надо делать из него проблему, пока в этом нет уверенности. Как я уже отметила, паника может нанести гораздо больший урон, чем сам вирус.
— Согласен, — высказался испанец. — Это по крайней мере благоразумно. — Половина его полной шеи вывалилась через слишком тугой воротник рубашки. — Пока у нас нет четких доказательств, нет смысла будоражить мир проблемой, особенно если существует вероятность, что проблема надуманная.
— Совершенно верно, — обрадовался поддержке француз. — Есть вирус. Надо искать пути борьбы с ним. Но у нас пока нет никаких доказательств злонамеренного употребления этого вируса, и я не вижу оснований для паники.
— У него моя дочь, — мрачно напомнил де Рейзон. — Это вас не интересует?
— Заверяю вас, мы делаем все, чтобы найти вашу дочь, — сказал Гейнс, не сводя взгляда с Луи Дютетра. — Наши люди уже работают в Швейцарии с лабораториями Свенсона.
— Мы ожидаем доклада оттуда, мистер Рейзон, — добавил Фил Грант. — Мы вам глубоко сочувствуем и найдем вашу дочь.
— Разумеется, — присоединился Дютетр. — Но и тут мы не знаем, причастен ли вообще Свенсон к этому трагическому случаю. Мы полагаемся все на тот же источник, на мистера Хантера. Более того, даже если Свенсон замешан в этом прискорбном событии, я не вижу здесь связи со злонамеренным применением вируса. Который, возможно, еще и не столь опасен, как предполагается. Вы слишком доверчивы, господа. Я же этим качеством не отличаюсь.
— Вирус существует, смертельный он или нет, — это факт, — заговорил Гейнс. — Томас Хантер сообщил мне о вирусе, когда его еще не существовало в природе, — это тоже факт. Этих фактов достаточно, чтобы я сюда прилетел. Согласен, утечки информации допускать не следует, но ни в коем случае нельзя игнорировать потенциальную угрозу. Я не предлагаю заклеивать окна и двери, но считаю, что следует принять определенные меры.
— Разумеется! — с жаром согласился Дютетр. — Но полагаю, что реальная проблема здесь — это ваш молодой человек, а не вирус. Конечно, «Рейзон фармасетикаль» теперь можно списать со счетов, независимо от того, чем обернется эта история. Но мне интересно, сколько получил Томас Хантер за похищение Моники де Рейзон и фабрикацию всех этих басен.
На помещение навалилось тяжкое неловкое молчание. Как будто тонна муки рухнула из люка в потолке, засыпала и заглушила всех сидящих за столом.