Некоторые считают, что Линк – «сенсация на один день», хотя ее произведения в жанрах научной фантастики, фэнтези, хоррора и других, не подпадающих под четкое определение, публикуются с 1988 года, а с середины 90-х привлекли внимание читателей. Она превосходный стилист и со временем приобрела отличное умение структурировать повествование. Представленный ниже рассказ «Шляпа Специалиста» был опубликован в 1998 году и в 1999 получил Всемирную премию фэнтези.
– Если ты Мертвец, – говорит Саманта, – тебе незачем чистить зубы.
– Если ты Мертвец, – говорит Клэр, – ты живешь в гробу, где всегда темно, но тебе не становится страшно.
Клэр и Саманта – двойняшки, их друг от друга не отличить. На двоих им двадцать лет четыре месяца и шесть дней. Клэр лучше играет Мертвеца, чем Саманта.
Няня зевает, прикрывая рот изящной белой рукой.
– Я сказала, почистить зубы и спать, – говорит она. Сидит, скрестив ноги, на цветастом покрывале. Она учила их карточной игре под названием «паунс», в которую играют тремя колодами карт – по одной на каждого игрока. В колоде Саманты не хватает валета пик и двойки черв, а Клэр все время мухлюет. Даже при этом няня всегда выигрывает. У нее на руках до сих пор пятна высохшего крема для бритья и клочки туалетной бумаги. Сложно сказать, сколько ей лет, сначала они думали, что она взрослая, но сейчас она выглядит едва старше их. Саманта забыла, как зовут няню.
У Клэр упрямое лицо.
– Когда ты Мертвец, – говорит она, – ты всю ночь не спишь.
– Когда ты мертвец, – резко отвечает няня, – вокруг всегда очень холодно и сыро, и ты должен вести себя очень, очень тихо, иначе тебя заберет Специалист.
– Этот дом проклят, – говорит Клэр.
– Я знаю, – отвечает няня. – Я здесь жила раньше.
Клэр и Саманта приехали на лето к отцу в дом под названием «Восемь труб». Их мать умерла. Ровно 282 дня назад.
Их отец пишет историю «Восьми труб» и о поэте Чарльзе Читэме Раше, жившим здесь на рубеже веков; Раш сбежал в моряки в тринадцать и вернулся, когда ему было тридцать восемь. Женился, родился ребенок. Раш написал три тома скверной и мрачной поэзии и, что еще хуже, еще более мрачный роман под названием «Тот, кто следит за мной в окне». И снова исчез в 1907 году, на этот раз навсегда. Отец Саманты и Клэр говорит, что некоторые из его стихотворений вполне читабельны, а роман по крайней мере не слишком длинный.
Когда Саманта спросила, зачем он пишет о Раше, отец ответил, что больше некому, и почему бы ей и Саманте не пойти на улицу и не поиграть. Когда она возразила, что она и есть Саманта, он просто скривился и спросил, как ему их различать, если они обе в синих джинсах и фланелевых рубашках. Почему бы одной из них не одеваться в зеленое, а другой – в розовое?
Клэр и Саманта предпочитают играть на улице. «Восемь труб» огромен, будто замок, только еще более темный и пыльный, по мнению Саманты. Здесь больше диванов и фарфоровых пастушек с отбитыми пальцами, меньше доспехов. И рва нет.
Дом открыт для посещения, и весь день люди, семьями едущие по Блю-Ридж Парквэй, останавливаются, чтобы погулять вокруг и осмотреть первый этаж. Третий этаж принадлежит Клэр и Саманте. Иногда они играют в проводников, иногда ходят вместе со смотрителем, который проводит экскурсии для посетителей. За пару недель они запомнили все, что смотритель рассказывал, и могут повторять за ним. Они помогают ему продавать открытки и томики стихов Раша туристам, заходящим в небольшой магазинчик подарков.
Когда мамаши улыбаются им и говорят, какие они хорошенькие, девочки лишь молча смотрят в ответ. В полутьме дома мамаши выглядят бледными и уставшими, готовыми упасть в обморок. Они уходят из «Восьми труб», мамаши и их семейства, выглядя уже не такими реальными, какими были до того, как заплатили за вход, и, конечно же, Клэр и Саманта больше никогда с ними не увидятся, так что, наверное, они и впрямь ненастоящие. «Лучше оставаться внутри дома, – хочется им сказать семействам, – а если пора уходить, то идите прямиком к машине».
Смотритель говорит, что среди деревьев небезопасно.
Их отец каждое утро сидит в библиотеке на втором этаже, печатая, а во второй половине дня подолгу гуляет. Берет с собой карманный диктофон и плоскую фляжку «Джентльмена Джека», но не Саманту и Клэр.
Смотритель «Восьми труб» – мистер Кослак. Его левая нога намного короче правой. Этот ботинок на высоком каблуке. В его ушах и ноздрях растут короткие черные волосы, а на макушке волос нет. Зато он разрешает Саманте и Клэр ходить по всему дому. Именно мистер Кослак сказал им, что в лесу водятся щитомордники и что дом проклят. Сказал, что все они, и духи, и змеи, весьма скверного характера, и Саманте с Клэр лучше ходить только по размеченным тропинкам, не забираясь на чердак.
Мистер Кослак различает двойняшек в отличие от родного отца. Говорит, что у Клэр глаза серые, как кошачья шерсть, а у Саманты – серые, как океан во время дождя.
Саманта и Клэр отправились погулять в лес на второй день пребывания в «Восьми трубах». Они кое-что увидели. Саманте показалось, что это – женщина, а Клэр сказала, что это – змея. Ведущая на чердак дверь оказалась закрыта. Они поглядели в замочную скважину, но внутри было слишком темно, чтобы что-то разглядеть.
Итак, у него была жена, и, как говорили, очень хорошенькая. Был другой мужчина, который хотел ее увести, но сначала она не соглашалась, боясь мужа, а потом уступила. Муж узнал и, говорят, убил змею, взял змеиной крови и подмешал в виски, а потом дал жене. Он научился этому от человека с островов, с которым ходил на одном корабле. Через шесть месяцев змеи размножились внутри нее и стали ползать у нее под кожей. Говорят, было видно, как они ползают у нее под кожей ног, вверх-вниз. Говорят, что она стала пустой, с ног до головы, но тело двигалось, пока она не умерла. А теперь мой папа сказал, что видел это.
Устные предания о «Восьми трубах».
Дому «Восемь труб» больше двухсот лет. Он назван в честь восьми дымоходов, каждый из которых такой большой, что Саманта и Клэр вдвоем уместятся в один камин. Дымоходы сложены из красного кирпича, на каждом этаже по восемь каминов, всего двадцать четыре. Саманта говорит, что дымоходы похожи на толстые стволы секвойи, выходящие сквозь шиферную крышу дома. У каждого камина стоит тяжелая черная подставка для дров и набор кованых железных кочерег в виде змей. Клэр и Саманта иногда фехтуют на них, у камина в их спальне на третьем этаже. В трубах гуляет ветер. Сунув голову в камин, они чувствуют, как вверх идет влажный воздух – с шумом, будто река. В дымоходе пахнет старой сажей и влагой, будто мокрыми камнями из реки.
Их спальня когда-то была детской. Они спят вместе в кровати с балдахином, напоминающей четырехмачтовый корабль. Кровать пахнет нафталином, Клэр во сне брыкается. Чарльз Читэм Раш спал здесь маленьким мальчиком, а потом здесь спала его дочь. Она исчезла вместе со своим отцом. Наверное, игорные долги. Раш с дочерью могли перебраться в Новый Орлеан. Ей тогда было четырнадцать, сказал мистер Кослак. «Как ее звали?» – спросила Клэр. «Что случилось с ее матерью?» – хотела узнать Саманта. Мистер Кослак на мгновение закрыл глаза, будто моргнул. «Миссис Раш умерла за год до того, как ее муж и дочь исчезли, – сказал он, – от загадочной смертельной болезни». Как звали бедную девочку, он не помнит.
В «Восьми трубах» ровно сотня окон, все они – с теми волнистыми стеклами ручной выработки, какие были в них изначально. «Когда столько окон, – думает Саманта, – «Восемь труб» должен был быть очень светлым домом, но деревья стоят так близко к нему, что в комнатах на первом и втором этажах – и даже в некоторых на третьем – царит зеленый полумрак». Будто Саманта и Клэр живут в глубинах моря. Именно этот свет делает туристов похожими на призраков. Утром и вечером дом окутывает туман. Иногда серый, как глаза Клэр, иногда серый, как глаза Саманты.