– Они всегда запирают меня в мастерской. Проклятые маленькие создания, – говорит он. – Ты здесь, Саманта? Клэр? Девочки?
Няня подходит и становится рядом с Самантой. Няня прижимает палец к губам. Глаза Клэр сверкают из темноты. Саманта ничего не говорит и машет рукой мистеру Кослаку. Няня тоже машет. Может, он видит, что они машут, поскольку вскоре перестает кричать и уходит.
– Будьте осторожны, – говорит няня. – Он скоро придет. Оно скоро придет.
Она берет Саманту за руку и ведет к кровати, где их ждет Клэр. Они сидят и ждут. Идет время, но они не устают. Они не становятся старше.
Кто там?
Просто ветер.
Открывается дверь на первом этаже. Саманта, Клэр и няня слышат, как кто-то крадется, крадется по лестнице.
– Тихо, – говорит няня. – Это Специалист.
Саманта и Клэр молчат. В детской темно, ветер гудит, как огонь в камине.
– Клэр, Саманта… Саманта, Клэр?
Голос Специалиста влажный и невнятный. Похож на голос их отца, но это потому, что Шляпа может подражать любому шуму и голосу.
– Вы еще не спите?
– Быстро, – говорит няня. – Пора забираться на чердак и прятаться.
Клэр и Саманта выскальзывают из-под одеяла, быстро и тихо одеваются. Идут за ней. Не говоря ни слова, не дыша, она уводит их в безопасное место – в дымоход. Слишком темно, но они сразу же понимают, когда няня говорит одними губами: «Наверх». Она лезет первой, и они видят, где хвататься пальцами, где торчат кирпичи, на которые можно опереться ногами. Потом лезет Клэр. Саманта видит, как нога ее сестры уходит вверх, будто дым. Шнурок так и развязан.
– Клэр? Саманта? Проклятье, вы меня пугаете. Где вы?
Специалист стоит у полуоткрытой двери.
– Саманта? Кажется, чертова змея меня укусила.
Саманта задумывается лишь на секунду. А потом лезет, вверх, вверх, вверх по дымоходу детской.
Джин Вулф
Моя шляпа – дерево
Джин Вулф более всего прославился своими тетралогиями «Книга Долгого Солнца» и «Книга Нового Солнца». Он также написал трилогию «Книга Короткого Солнца» и множество отдельных романов, в том числе «Пиратская вольница» и «Злой гость». Вулф неоднократно награждался Всемирной премией фэнтези, «Небьюла» и «Локус», «За достижение всей жизни в мировой фантастике» (World Fantasy Life Achievement).
Помимо романов Вулф написал потрясающие произведения [22] в меньших формах, в том числе трилогию новелл «Пятая голова Цербера» и несколько сборников рассказов. Последний из вышедших – «Джин Вулф: лучшие рассказы».
Рассказ «Моя шляпа – дерево», впервые опубликованный в сборнике «999» под редакцией Эла Саррантонио, демонстрирует нам мастерство Вулфа и, наверное, является самым экзотичным и странным произведением в малой форме.
30 января. Утром я заметил на пляже странного путника. Я плавал в небольшой бухте между этим местом и деревней. Возможно, надо было что-то сделать, хотя я еще не устал. Я нырнул; показалось, что я увидел акулу, плывущую мимо оленерогого коралла. Быстро вылез из воды. Плавал я минут десять, не больше. Выбежал из воды, но потом перешел на шаг. Вот так вот.
Я наконец-то начал вести этот дневник (думал, что не начну никогда). Так что давайте вернемся ко всему тому, что мне следовало написать. Я купил этот дневник в тот день, когда вернулся из Африки.
Нет, в тот день, когда вышел из больницы. Теперь вспомнил. Шлялся без дела, думая, будет ли у меня следующий приступ, и зашел в небольшой магазин на Сорок Второй. Продавщица оказалась хорошенькой женщиной, из тех хорошеньких чернокожих, и я подумал, что будет здорово с ней поговорить. Для этого надо что-то купить.
– Я только что из Африки, – сказал я.
– Правда… И как там?
– Жарко.
В любом случае я ушел оттуда с этой записной книжкой и сказал себе, что потратил деньги не зря, поскольку буду вести дневник, записывать, когда у меня приступы, что я делал, что ел, – все, как мне сказали. Но думать я мог лишь о том, как она выглядела, когда развернулась и пошла от прилавка. Ее ноги и высоко поднятую голову. Ее бедра.
После этого я планировал записать все, что помнил, из пребывания в Африке, и о чем мы говорили. На случай, если Мэри перезвонит. А потом об этом назначении.
31 января. Настроил свой новый «Мак». Кто бы мог подумать, что в этом месте есть телефоны? Но есть кабель отсюда в Кололахи и тарелка. Я могу болтать с людьми по всему миру, а заплатит контора (не говоря уже о программах!). В Африке такого не бывает. Если радио есть, и то повезло.
Я был полон энтузиазма. «Удаленный архипелаг в Тихом океане». Погоди…
Пи-Ди:
– Баден, мы собираемся отправить тебя на архипелаг Таканга.
Несомненна, у меня было недоумение на лице.
– Это удаленный архипелаг в Тихом океане, – сказала она и прокашлялась, будто хотела кость проглотить. – Это не будет как в Африке, Бад. Ты там сам по себе будешь.
– Я-то думал, вы меня уволить собираетесь.
– Нет, нет, нет! Но, Бад…
Она наклонилась ко мне через стол, и с минуту я боялся, что она возьмет меня за руку и сожмет.
– Это будет трудно. Я не собираюсь тебя дурачить.
Ха!
Ближе к делу. Это нечто! Бунгало с полом из гнилых досок, которые тут с тех пор, как ушли британцы, в миле от деревни и меньше чем в полумиле от пляжа, достаточно близко, чтобы запах Тихого океана наполнял все комнаты. Толстые и радостные люди; как мне кажется, большая их часть – тупые. Попробуйте пройтись по Чикаго и сравните. Раз-два в год кто-нибудь из них подхватывает тропическую гранулему или что-нибудь такое, и преподобный Роббинс дает ему препарат мышьяка, который это излечивает. Пах!
В океане рыба, куча рыбы. Фрукты в джунглях, и они знают, какие есть можно. Они сажают батат и хлебное дерево, а если нужны деньги или что-нибудь еще, они просто ныряют и достают жемчужины, которые обменивают, когда приходит посудина Джека. Или когда они садятся в лодки и отправляются в большое праздничное плавание в Кололахи.
Я забыл, тут еще кокосы есть. Они знают, как их вскрывать. Или, может, у меня еще силенок не хватает. Гляжу на себя в зеркало – ага. Когда-то я девяносто кило весил.
– Ты худой, – говорит король. – Ха, ха, ха.
Хороший он парень на самом деле. У него достаточно примитивный юмор, но есть вещи и похуже. Он может взять мачете (мы такой называем упанга, а они – хелетэй) и открыть кокос, будто пачку жвачки. У меня есть и кокосы, и хелетэй, но я с равным успехом могу пытаться вскрыть их ложкой.
1 февраля. Не о чем писать, пару раз чудесно поплавал. Первые пару недель я вообще не окунался. Здесь акулы. Я знаю, что они тут действительно есть, потому что раз-другой их видел. Исходя из того, что мне сказали, тут еще морские крокодилы есть, длиной до пяти метров. Их я ни разу не видел и отношусь к этому скептически, хотя знаю, что в Квинсленде они есть. Раз за разом слышишь, как кого-то убила акула, но это не останавливает людей, и они все время плавают. Не вижу никакой причины, почему это должно остановить меня. Пока что мне везет.
2 февраля. Суббота. Я должен был написать про карлика, которого видел на пляже в тот раз, но у меня духу не хватило. В больнице иногда всякое странное виделось. Боюсь, что это возвращается. Я решил прогуляться по пляжу. Хорошо. У меня что, солнечный удар?
Пах.
Он был таким маленьким, даже ниже ростом, чем отец Мэри. Слишком маленький для любого взрослого из деревни. Но совершенно точно не ребенок и слишком светлокожий, чтобы быть одним из местных.
Вряд ли он здесь давно. Он даже белее меня.
Преподобный Роббинс должен знать. Спрошу завтра.
3 февраля. Жарко, и становится еще жарче. Если верить преподобному Роббинсу, самый жаркий месяц здесь – январь. Ну прибыл я сюда в первую неделю января, и так жарко не было. Встал пораньше, пока прохладно. Пошел по пляжу, в сторону деревни – остановился, чтобы посмотреть на скалы, куда исчез карлик. Хотел поговорить с Робом до начала службы, но не смог, он репетировал с хором «Ближе, Господь, к Тебе».
22
Премия «Локус» – литературная премия в области научной фантастики и фэнтези, присуждается ежегодно с 1971 года по итогам голосования читателей журнала «Локус» (Locus Magazine).