— Так что вы лучше отца не вспоминайте! — повторил он.
— Что-о? — заорал Гаснер, — ты еще мне смеешь угрожать?! Сморкач! В полицию захотел? — Он подошел к Илье вплотную. — Я тебе это мигом устрою… в память твоего родителя!
И тут Илья не вытерпел. Он схватил хозяина за ворот пиджака и, резко выбросив кулак, ударил в жирный подбородок. Гаснер растянулся на полу, но тотчас же вскочил и бросился за прилавок.
— У-ва, босяк! Караул! Полиция! — завопил он.
В магазине быстро собралась толпа. Один из приказчиков хотел было броситься на Илью, но его оттеснили крестьяне-покупатели. А жена Гаснера, стоя у кассы, визгливо кричала:
— Гор-р-родово-о-о-й! Позовите господина гор-р-родово-о-о-го!
— Дайте расчет, и я уйду, — холодно проговорил Илья.
— Дай ему, сколько там причитается, и чтоб его духу в моем магазине не было, — крикнул Гаснер, ощупывая подбородок. — Ничего! Я этого не оставлю, можете-не сомневаться… Полиция все равно будет знать. Да, да… Так это ему не пройдет, можете на меня положиться! Этот босяк все равно кончит тюрьмой, не будь я Гаснер!
— А все-таки двинул-то он ему неплохо! — громко сказал кто-то в толпе.
…Мать огорчилась, узнав, что Илья лишился работы:
— Как же так сразу? Решил уйти и даже не посоветовался…
Она отчитала Илью, но в душе была рада: у нее такой большой и сильный сын, он не дал в обиду отца.
Всю неделю в городе только и говорили о происшествии в магазине. Одни уверяли, что у мануфактурщика выбит глаз, другие, что он получил сотрясение мозга и лежит при смерти, третьи доказывали: «Ничего подобного, господин Гаснер только лишился зубов и теперь ему понадобятся протезы»… Приказчики, служащие при встрече с Ильей весело подмигивали ему, а хозяева магазинов и лавочники показывали на него пальцем и переходили на другую сторону улицы…
А Илья снова скитался по городу в поисках работы, и мечта об авиации казалась ему несбыточной. Где найти работу? Уборка урожая еще не скоро. Строек в городе нет. Автобуса, где в каникулы, бывало, работал Илья, тоже не было: шоссейная дорога Измаил — Болград теперь сдана в концессию, и владельцам маленьких автобусов запретили возить пассажиров. Концессионеры привезли своих шоферов, кондукторов и носильщиков. После долгих поисков Илья попал к владельцу электростанции Ионеску. Хозяин согласился взять его на работу, но и здесь надо было целый год бесплатно проработать учеником. Илье не оставалось ничего другого, и он согласился.
Механики и инженер электростанции относились к юноше с уважением, чего нельзя было сказать о двух мальчишках-учениках. Один из них работал уже второй год и пока еще ничего не получал. Другой, постарше, несколько лет работал бесплатно, а теперь получал двести лей в месяц. Он был уверен, что во всем прекрасно разбирается и вполне может заменить главного механика. Илью оба парня считали чужаком и между собой говорили: «Учился в лицее, гимназистом был, должно быть, выгнали оттуда… Потом пошел в магазин, в приказчики, и оттуда дорогу дали… Теперь сюда переметнулся, думает, тут сладко… Пусть понюхает, узнает!»
Особенно не нравилось им то, что Томову начальство говорило «вы».
Когда хозяин посылал на вокзал за соляркой, накладные и деньги доверялись Томову. Этого они никак не могли ему простить. Поэтому оба парня подстраивали всякие каверзы, чтобы посмеяться над «грамотеем». Они привязывали к хлястику тужурки Ильи масленые «концы», как-то сунули в карман лягушку. Однажды, когда Илья должен был убрать с верстака инструменты, они подвели провод через щель верстака и к оголенному проводу прислонили напильник, а затем пустили ток… Пол был цементный, и когда Илья прикоснулся к напильнику, его сильно ударило.
Об этих проделках узнал инженер электростанции. Он строго отчитал парней. Потом вызвал к себе Илью и, усадив его в кресло, заговорил:
— Вот я наблюдаю за вами, Томов. Парень вы старательный. Вначале я не знал, кто вы. Но моя жена вас знает. Она у вас в лицее географию преподает. И я задумался, чему вы можете научиться у нас на станции? Пожалуй, ничему. Хозяевам это безразлично. Что им, если еще один парень будет работать бесплатно. Вам, как я понимаю, нужна специальность, а тут вы получите, как говорится, всего понемногу, а в общем — ничего. Так что вы подумайте, стоит ли тут оставаться.