— Шестьдесят мальвинских лет назад Люциан нашел того, кто должен стать королем нового мира — мальчишку некроманта.
По моей спине побежали мурашки. Я знал, о чем говорит Уку, ибо сам был свидетелем этому.
— Лейявиин?!
— Да. В Аду, за те сто двадцать лет, что прошли там, он научил парня очень многому. Он окончательно развратил его итак извращенный Беллардом ум. Мальчишка запутался и решил, что то, что предлагает ему демон — это его предназначение. В Аду демон создал для Лейявиина новые камни душ. Тот стал заполнять их душами многих, что находились в Аду, ибо все они были мертвыми. Но этого слишком мало, ведь питаться силой обитателей Ада было не так выгодно, ибо души людей там слабеют, впрочем, это одна из причин, почему, в конце концов, они превращаются в демонов.
— Темная суть захватывает их! — Догадался я, вспомнив слова ТОГО, кто живет в океане моей силы, прямо в моей душе.
Уку кивнул.
— Так вот, такие люди, даже пускай ты поглотишь триллионы из них, не дадут тебе энергии столько, сколько бы дало в десятки тысяч раз меньшее количество существ вне Ада. А потому Люциан со своим учеником принялись уничтожать чужие миры, таким образом, убив сразу двух зайцев: они выманивают Создателя, а заодно набираются силы для битвы с ним. Три мира уже пали и душа каждого существа пленена Лейявиином. Сейчас он настолько силен, что даже я не могу вообразить себе эту силу, равно как и твою. В форме полудрака ты можешь сравниться с ним, пока что…
— А Люциан?
— Что Люциан? Люциан больше не помеха для тебя. Когда ты вернешься в реальность, то сам убедишься в этом, ибо твоя сила теперь достигла невообразимых высот. Поверь мне, именно невообразимых. Но вся беда в том, что то, где находится Лейявиин, известно лишь Люциану. Тебе придется выбить это из него, прежде чем заставить замолкнуть навсегда, как он заставил меня сделать это. — Лицо Уку передернулось.
— Но, а если я убью Люциана, разве Лейявиин не перестанет уничтожать миры?
— Нет, не перестанет, ведь единственное, ради чего он живет — это убийство Создателя. А потому он продолжит убивать, чтобы стать сильнее, чтобы выманить Бога.
— И что же мне делать?
— Ответ очевиден, и ты уже знаешь его. Ты должен убить его, ты должен был это сделать уже очень давно…
— Я не знал!
— Поэтому тебя никто и не винит в свершившимся. Виноват Люциан, и он заплатит за это, сегодня. — Довольная ухмылка расплылась по лицу Уку. Он сложил руки на груди и окинул меня оценивающим взглядом. — Я сказал тебе все, что хотел и теперь оставляю судьбу Всего в твоих руках, уходя навсегда. Прощай Игорь Виленский, Хозяин дракона и полудрак!..
Больше я не успел сказать ни слова. Яркий свет ослепил меня. Я закрыл глаза, когда же я открыл их, меня снова окутывала тьма. Прошло мгновение и все вокруг посерело, понемногу принимая какие-то формы и силуэты. Становилось все светлее. Появлялись краски. Я уже мог различить траву. Затем из сероватой дымки выплыли люди. Реальность возвращалась…
Все закрутилось в каком-то странном хороводе красок, и к горлу подступила тошнота. Правильно говорили мне когда-то родители: «Космонавтом тебе не быть», но все же я справился с рвотными рефлексами. Мир перестал крутиться и обрел правильные цвета. В лицо мне ударил ветер, приятно поглаживая его струями воздуха. Запахи стали невероятно четкими и ясными. Я отчетливо ощущал запах мышей, что населяли это поле. Где-то под камнем сидела ящерка. Я чувствовал приятный запах волос Синелии. Его я ощущал и раньше и не раз, но это случалось, только если я был совсем рядом с ней. Впрочем, отчего они так пахли, я не знал, и сейчас этого определить не мог. Раньше я думал, что это возможно запах какого-нибудь средства, которым она мыла волосы, но сейчас точно знал, что нет, и решил, что это одно из лаарских отличий от нас — людей.
Я чувствовал мускусный запах, исходивший от тела Самита. До этого мне не доводилось вдыхать его. Но главенствовал здесь запах гари, гнили и пота. Они исходили от демона. Интересно, от меня тоже всегда так воняет? Только гари нет — понял я, что знаю ответ. Он пришел из сознания Вилен, которая была здесь, совсем рядом. Я осмотрелся, но не увидел ее. Затем я понял, что стою на том самом месте, где только что был съеден. Синелия заплаканными глазами, удивленно смотрела на меня, с какой-то толикой надежды во взгляде. Не менее удивленно на меня смотрели и остальные: Самит с радостью и гордостью, Люциан с завистью, гневом, непониманием и злобой. Я не только прекрасно различал запахи, но и видел чувства окружающих существ ко мне.
Тут я заметил, что стал гораздо выше, чем был раньше. В то же время я ощущал необыкновенную легкость во всем теле. Я согнул руки в локтях и посмотрел на ладони. Кожа посветлела и стала такой, какой была у лааров. Пальцы стали тоньше, изящнее, а мышцы больше, сильнее. Я ощущал мышечную силу, но вот своей магической не чувствовал совсем. И это Уку назвал «невообразимая»?! Он издевается?! Может ее совсем нет? Я посмотрел на большой камень, под которым и сидела ящерица, и пожелал, чтобы тот раскололся пополам. Камень мгновенно испарился, не оставив и следа. Ящерица, заметившая, что лишилась своего укрытия, поспешила убраться отсюда подальше. Что за черт?! Я не этого хотел! Почему настолько сильный эффект?! После применения магии я не почувствовал никаких изменений в себе, хотя если бы я сделал то же самое до превращения, отток сил был бы заметным. Не понимаю…
Я подвигал плечами, покрутил руками и головой и тут же заметил, какое-то странное ощущение чуть ниже плеч, на спине, где-то в районе лопаток. Интересно, что это? Ладно, потом разберусь. Я вновь посмотрел на Синелию. Она ведь не может двигаться! В следующее мгновения я уже был рядом с ней. Это заклятие, к моему удивлению и величайшему облегчению, работало. Я взял лаарийку за плечи и поставил на ноги, после чего вытер слезу, каким-то чудом застывшую у нее на щеке. К ней тут же вернулись способности говорить и двигаться, и она заплакала, только теперь это были слезы радости. Я обнял ее и прижал к себе.
Сзади послышались шаги — Люциан подкрадывался ко мне. Я услышал, как звенит его меч, и я готов был поклясться, что звенит он, задевая воздух. Не дожидаясь, пока демон попытается меня убить второй раз, я переместился вместе с Синелией к Самиту. Коснулся его, вернув ему возможность двигаться и говорить.
— Уходите отсюда, сейчас тут будет слишком горячо…
— Игорь! Ты стал…
— Полудраком, а теперь уходите, — спокойно повторил я, как ни странно, своим голосом. Спокойствие появилось в моей душе, перейдя в нее из души Вилен. Сейчас от нее оставалась только душа, вместившаяся в меня, вместе с моей собственной Сутью.
В следующий миг я оказался за спиной у Люциана. Тот бежал в направлении моих друзей, но когда я взял его за плечо, а он понял, что там меня больше нет, демон остановился как вкопанный. Затем он исчез и появился за моей спиной. Я ощутил это всем телом, ибо от места, где он появился, разошлась волна энергии, а воздух завибрировал. Я услышал свист рассекаемого воздуха и поднял руку над головой ладонью вверх, а затем согнул пальцы. Лезвие меча демона остановилось, замерев в моей ладони. Звон стал громче. Я повернулся и посмотрел в глаза Люциану. Там был лишь страх, необъятный ужас и ярость — жалкая, никчемная… Мне, вдруг, почему-то стало жаль его. И в это мгновение на моем поясе появились ножны, точно так же, как это случалось у демонов или у Самита. Демон заорал невероятно громко. Я увидел, как напряглись жилы на его висках. В следующий миг меня невероятной силой подбросило вверх. Я поднимался все выше и выше, вращаясь и крутясь. Я взялся за рукоять меча и потянул его. Привычного звона не последовало, зато я услышал шепот. Это был шепот меча. Я не мог разобрать, что именно он шепчет, то ли потому что потоки воздуха уносили слова, то ли потому, что это было невозможно, скорее второе. Но этот шепот завораживал, как и внешний вид меча. Пламя, синее безмерно холодное пламя, не горевшее, а текшее в воздухе, от рукояти, заменяло ему лезвие. В пламени яркими красными лаарскими письменами было написано: «Да пусть же хозяин мой будет настолько же крепок духом, как буду и я, ибо имя мне Жалость». Что ж, я все же узнал имя меча, что подарил мне мой учитель. Тем временем земля все дальше отдалялась от меня. Мимо пронеслась какая-то птица, и я увидел, что приближаюсь к облакам. Невероятная у тебя сила, Люциан!