– Почти пора, – объявляет Сандрин, проверяя часы. Едва ли два часа дня, а мы уже прощаемся с солнцем.
Появляется Арне, а Роб и Элис забрасывают свою игру в футбол, когда мы выключаем свет и собираемся возле широких окон гостиной, выходящих на лед. Нам повезло: на небе нет облаков, и отчетливая полоса розового окружает серебристое солнце, которое едва показалось над горизонтом.
Я смотрю на пейзаж, чувствуя себя обеспокоенной. За последние несколько недель я завела привычку наблюдать за каждым закатом, восхищаясь видом нашей дающей жизнь звезды, проигрывающей битву с северным горизонтом. Каждый день она с трудом поднимается надо льдом, сдаваясь все быстрее, окрашивая облака в оранжевый, а снег в пунцовый, пронизывая небо цветами крови и синяков.
Минуты проходят, пока мы молча стоим, глядя на медленно угасающий золотой свет, уменьшающийся до точки, прежде чем угаснуть совсем.
– Ну вот и все, ребята, – объявляет Дрю, включая свет. – Добро пожаловать в зиму.
Его слова звучат весело, но атмосфера в комнате угнетающая. Хотя дни были короткими и тусклыми, тот факт, что солнце вообще появлялось, странно успокаивал.
Нас словно покинули.
Раджив исчезает, а затем снова появляется с подносом, полным закусок – маслин и оливок, фаршированных засахаренным лимоном и жареным халлуми[12], вместе с разнообразием орехов и сухарей.
– Ужин сегодня будет подан рано, – объявляет он, – но на кухне есть добавка, если вы не дотерпите до него.
Мы принимаемся за напитки и закуски, а затем рассаживаемся по креслам и диванам. Хотя большинство дней мы работаем и занимаемся своими делами, Сандрин решила, что нам стоит проводить остаток дня вместе. «Сближение», как она это назвала, делая все это похожим на какое-то до боли неловкое групповое упражнение, а не на что-то, что может нам понравиться.
Я поворачиваюсь к Дрю, но он наблюдает за Алексом, стоящим у окна, уставившись во тьму так, будто ищет что-то в непроглядном мраке.
– Эй, дружище, как дела? – спрашивает Дрю. – Проблемы на ранчо?
Алекс вздыхает, проводит рукой по волосам и оборачивается к нам. Его лицо напряжено, он выглядит несчастным.
– Только что узнал, что моя сестра выходит замуж, – бормочет он. – Через несколько месяцев.
– Дерьмово, – голос Арне полон сочувствия. – Как я понимаю, это случилось неожиданно?
– Можно и так сказать, – вздыхает Алекс. – Она недавно узнала, что беременна – если будет ждать, пока я вернусь домой, то уже успеет родить.
– Свадьба по залету? – шутит Роб, и я вижу, как Соня пинает его.
– Они были обручены уже пару лет, между прочим, так что это просто ускорило события, – Алекс поджимает губы, словно делая величайшее усилие, чтобы не сорваться. – Это будет большая свадьба. Родственники прилетят из Америки, коллеги.
Я чувствую прилив сочувствия. Он выглядит словно выпотрошенным. Несмотря на все его приключения – Алекс выучился на инструктора уличных видов спорта и провел несколько лет, работая в Новой Зеландии, – он очевидно семейный парень.
– Это тяжело. – Арк подходит и по-медвежьи его обнимает. На несколько неловких мгновений Алекс, похоже, готов заплакать.
– Могло быть хуже, – говорит он уныло. – По крайней мере, никто не умер.
Повисает напряженная тишина, прежде чем Элис заговаривает нарочито радостным тоном:
– И подумай, по возвращении домой тебя встретит новый племянник или племянница.
Это, наконец-то, вызывает у Алекса улыбку.
– Да, первый внук. Родители в восторге. Мама уже покупает детскую одежду.
– Детская одежда! – довольно сияет Соня. – Именно этот повод мне и нужен был. Хорошо, что я привезла достаточно пряжи.
– Хлеб! – пищит Каро, хватая кусок и намазывая его маслом.
Раджив снял все ограничения в честь нашего первого зимнего ужина. Вместе с теплой буханкой орехового хлеба он подает равиоли с лобстером, ризотто с сушеными белыми грибами и крепы[13]. Есть даже крохотная порция салата, любезность от Дрю и его гидропоники. Я испускаю довольный стон, почувствовав вкус маленьких листьев во рту – наш запас свежих овощей уменьшился до нескольких картофелин и рыхлых яблок, сморщенных и мягких.
– Выпьем? – Дрю передает несколько бутылок шампанского, и все наливают себе по бокалу. Точнее, все, кроме Арка – наперекор своим русским корням, он не пьет. Его отец был жестоким алкоголиком, и в первую мою неделю здесь Арк рассказал мне: «Упился вусмерть, что означает, нам больше не нужно его терпеть».