— Зашиблась? Ты как?
Бранов уселся передо мной, сопящей и из последних сил сдерживающей слезы, на корточки и попытался обхватить лицо ладонями.
— Мик, порядок?
Я только запыхтела в ответ. Порядком тут и не пахло. Я отбила локти, колени и даже немного подбородком приложилась.
Вот ведь обняла, так обняла напоследок.
— Эй, — Ян одарил меня недоуменным взглядом, когда я оттолкнула его руку. — Сильно болит?
— Нормально со мной все. Подумаешь! Разлеглась, как….
— Ты с таким размахом рухнула, что вполне может быть сотрясение, — все же подхватил меня под локоть аспирант. — Сколько пальцев видишь?
— Два, — с прежним упорством отстранилась я, оглядываясь.
Небольшой, полутемной спальни и в помине не было. Вместо нее глазам предстал огромный зал. Высокие колонны, окна и много света. Так много, что на глазах вновь проступили слезы.
Ни кошкотов, ни Сергея с Мартой, ни Оксаны с императором.
— Что произошло? — эхом прокатился мой вопрос, отражаясь от стен. — Где мы?
— Не знаю, — задрал голову Ян, оглядывая сводчатый потолок, покрытый обрывками молочно-розовых облаков.
Отряхнув коленки от блестяшек и отбившись от аспиранта, все еще учтиво протягивающего мне руку помощи, я обрадованно зачастила.
— Мут здесь! Ян, гляди! — ткнула пальцем в стремительно приближающуюся фигурку сфинкса.
— Ага, — сощурился он. — Вижу.
Я поулыбалась еще немного, но что-то не вязалось. Мут была далеко, но приближалась стремительно. Крылья трепетали за спиной, шаг четкий, широкий. Гибкое тело, и сутулости нет.
Истинная кошка. Только лицо по-прежнему человеческое, но… совсем юное.
— Му-ут? — попятившись и схватив Яна за руку, протянула я.
Глаза сами собой расширились, а визг вырвался из груди.
Сфинкс, будучи в паре метров от нас с аспирантом, скаканула на все четыре лапы и с разъяренным рыком бросилась вперед, выставив когти.
Нехилые такие, надо признать, когти.
Ян оттолкнул меня едва ли не в последнее мгновение. Прикрыл собой, развернувшись к кошке спиной. Я снова оказалась на полу, а кошачий рык, помножившись на душераздирающий Брановский крик, заметался меж мраморными колоннами.
Старуха, которую таковой теперь лишь с огромной натяжкой назвать можно, вцепилась когтями в спину Яна. Взобралась ему на плечи, скрестила лапы в удушающем захвате на шее и потянула на пол.
По молочного цвета мрамору, будто из-под кисти мастера, зигзагами заскакали кровавые росчерки и мазки.
Аспирант и сфинкс катались, попеременно наваливаясь друг на друга, но вскоре, захрипев, Ян закатил глаза. Сфинкс сжала лапы на его шее сильнее и вонзила когти в грудь. Через них, будто через вампирьи клыки, по кошачьим лапам заструились тени.
— Пора тебе сгинуть, — прорычала она, и я, наконец сбросив оцепенение, вскочила на ноги и кинулась оттаскивать кошку.
Ухватила ее сперва за уши, получила в ответ возмущенное шипение и нехилый удар хвостом в бок. Чудом устояла и вцепилась кошке прямиком в холку.
На удивление под пальцами заскользили мягкие складки, как у обычных котят. С криком ликования, я стиснула кулаки и Мут, вытаращив глаза и беспомощно раскрыв пасть, ослабила захват.
Бессознательные рефлексы сработали на ура. Онемев, сфинкс будто зависла. Но стоило Яну лишь начать высвобождаться, она взревела ничуть не тише раненого медведя.
— Что ты делаешь, Мика? Отпусти! Он же убьет нас!
Раскрыв рот и разжав пальцы, я уставилась на аспиранта. Он отполз на пару шагов и завалился на бок. Плечи и грудь его тяжело взымались, а вымокшая в крови серая футболка приобрела оттенок темной переспевшей вишни.
Боль явственно отражалась в его чуть приоткрытых глазах, дыхании, кривой ухмылке…
— Ян, — прошептала я, а сфинкс взмахнула надо мной лапами, и все вокруг смазалось, как во время сильного ливня.
— Не высовывайся! — не глядя на меня рыкнула Мут, сделала еще один пасс и бросилась всё с той же непривычной грацией наутек.
Я попыталась встать, чтобы ринуться за ней, но затылок тут же уперся в холодную, твердую поверхность.
— Клетка! — так и охнула я, ощупывая ограниченное пространство вокруг себя.
Хотя с клеткой я погорячилась. Моя «темница» больше напоминала аквариум для золотой рыбки. Круглый, тесный.
Страдаю ли я клаустрофобией, проверить ранее возможности не было. Но судьба определенно щедрая подруга.
Я закричала, моля о помощи, когда Ян наконец зашевелился, поднялся на ноги. Била кулаками изо всех сил по гладкой поверхности кокона.