– Я представляю, но даже будь он без гроша в кармане, я бы не отказалась остаться для сверхурочной работы, – засмеялась Лина. – Это была бы просто волшебная ночь: луна, шелковые простыни и он надо мной.
Я зажмурила глаза: разговор был просто отвратителен.
Да и кто вообще мечтает о шелковых простынях? Они же такие неудобные! Все время собираются в кучу, и не дают спокойно наслаждаться процессом, будь то секс или сон.
– И он был таким горячим, споря со своим отцом. Два потрясающих мужчины эти Хэтфилды, – послышался голос Лины.
Я поспорила бы, ведь юридически ни Конрад, ни я не были Хэтфилд. При разводе родителей, мама сменила нам фамилию на свою. И Конрад уж точно не считал себя Хэтфилдом, он был Морель. Однако сотрудники не знали всех тонкостей наших семейных отношений. Меня называли мисс Хэтфилд, потому что знали, что я дочь Томаса, а я никогда не поправляла их. Однако все документы велись от лица Селесты Джоанны Морель. Селесты Джоанны Хэтфилд не существовало юридически.
– Так это что же, ты и папашу Хэтфилд объездила бы? – лукаво спросила Мелисса.
– Конечно, а кто не объездил бы? У него гораздо больше опыта в этой сфере, – засмеялась Лина, заставив меня в отвращении скривить губы.
– Ты хотела сказать денег?
– Ну, разумеется, куда без них!
Девушки засмеялись, и их смех был похож на что-то мерзкое, вроде кваканья лягушек. Я отодвинулась от раковин и собиралась уже как-нибудь заявить о своем присутствии, но от услышанного застыла с открытым ртом.
– Сегодня мне стало жаль его, они с отцом так кричали друг на друга, и Селеста была очень расстроена этим разговором, и даже заплакала!
Другой на моем месте почувствовал бы неловкость от подслушивания, но только не я. В груди горячими волнами нарастал гнев.
Я могла бы прямо сейчас уволить их обеих за нарушение рабочей этики. К Лине у меня были небольшие претензии: как ассистентка она мне совсем не нравилась. Мелисса, напротив, была прекрасным специалистом. Кто же знал, что талант в финансовой сфере сопровождался длинным языком?
– …И ночью, три раза! – услышала я обрывки разговора.
Громкий смех Мелиссы разнесся по помещению, эхом отзванивая у меня в голове. Мысленно досчитав до десяти, я сделала глубокий вдох и все же смогла взять себя в руки.
– Готова поспорить, что у него в штанах, – начала Мелисса, и я решила, что это отличный момент выйти из тени. Главным образом потому, что мне не очень хотелось слышать о том, что находится в штанах у Конрада.
Мерзость.
– Лина, Мелисса, вы не должны вернуться к работе?
Молчание.
Выдохнув, я продолжила:
– Лина, кто сейчас сидит в моей приемной, когда вы обсуждаете в туалете величину… Эм, финансового состояния моего брата? – устало спросила я, хотя вопрос был скорее риторическим.
Сплетницы не спешили выходить из туалетной кабинки, застигнутые на месте преступления.
– И если не хотите лишиться своих мест, то прекращайте разносить сплетни.
Через секунду послышался щелчок замка кабинки, в дверь просунулась светловолосая голова Лины. Ее глаза испуганно забегали по сторонам. Она испытывала и страх и стыд, и даже чувство вины – все это читалось у нее на лице.
– За работу, – еще раз напомнила я, и, развернувшись на каблуках, вышла из уборной.
Конрада я нашла в своем кабинете. В руках у него была папка, та самая, что Лина ранее передала мне в конференц-зале.
– Уже остыл? – спросила я брата, но тот даже не обратил на меня внимания. Его полностью поглотили документы.
Я нажала кнопку на табло электронного селектора, нервно постукивая ногами по полу.
– Лина, два кофе: мне как обычно, а Конраду черный двойной без сахара.
– Будет сделано, мисс Хэтфилд, – прозвучал голос ассистентки.
Я улыбнулась одним уголком губ. Все-таки Хэтфилд.
Отца обижало то, что его детям сменили фамилию, но в этой ситуации он был бессилен.
Могло ли это быть причиной его недоверия? Вдруг он злится на меня и поэтому не дает мне возможности реализовать себя?
Даже если это так, то причина ничтожна, к тому же Конрада он не держит на поводке, в отличие от меня.
Глаза закрывались против воли, потерев кулаками веки, я зевнула и уронила голову на обитую мягким материалом спинку кресла.
– Тяжелая ночь? – ухмыльнулся Конрад, демонстрируя мне ровные белые зубы.
Я молниеносно схватила маленькую статуэтку птички и замахнулась, делая вид, что собираюсь швырнуть ее прямо в брата.
Конрад захлопнул папку и поднял ее на уровень головы, защищаясь.