— Что прекратить? — нахмурился он, кидая на девушку беглый взгляд и вновь возвращая его на дорогу.
— Прекрати меня жалеть, — пояснила Ди. Она сняла ботинок с левой ноги, согнула её, упирая в кресло, и развалилась в нём, как в шезлонге.
— Думаю то, что ты делаешь, достойно уважения, а не жалости.
— Ещё не лучше, — фыркнула Ди. — Думаешь, я делаю это ради признания?
— Нет. Но твои мотивы не так важны, как результат.
— Говоришь как мой отец, — вздохнула девушка, отворачиваясь и глядя в окно. Они остановились на светофоре рядом с парковкой у супермаркета, и она внимательно наблюдала за какой-то семьёй. Мужчина убирал покупки в багажник, женщина усаживала детей в машину. Они о чём-то переговаривались, улыбались друг другу, и Ди пробормотала. — Неужели я настолько безнадёжна, что не почувствую хоть половины того, что есть у них?
— А ты бы хотела семью? Детей?
— Как ты себе это представляешь с моим образом жизни?
— Я спросил не об этом, — возразил Рем.
— Я не знаю, чего я хочу. Я смотрю на Норила, который после работы возвращается к жене и детям, и мне кажется, что в этом есть смысл. В его жизни есть ещё что-то кроме этой бесконечной грязи. Может это помогает ему не сойти с ума, а может нет, но я знаю, что с ними он счастлив. Он каждый день видит, что есть другой мир, чувствует, что нужен кому-то. Так что, наверное, да, я бы хотела чего-то нормального… только кому интересны мои желания?
— Тогда почему отшиваешь мажора? — тихо спросил Рем, и Ди уставилась на него, как на психа. Он серьёзно сейчас? Не знает, почему она отшивает Нэрона? А Рем продолжал: — Цветы дарит, двери перед тобой открывает. Куда уж нормальнее?
— Думаешь, у меня нет причин ему отказать? — чувствуя, как что-то внутри обрывается, спросила Ди. Хотя после того, что она сделала утром, видимо заслужила.
— Я, конечно, не настолько хорошо тебя знаю, чтобы что-то советовать, но мне кажется, ты должна хотя бы попытаться. А то выходит, что твои мечты о нормальной жизни — всего лишь пустые слова, — не глядя на неё, ответил парень. Ди поджала губы, понимая, что глаза наполняются слезами, и вновь отвернулась к окну. Сколько можно-то придумывать то, чего нет?
— Может ты и прав, — тихо вздохнула девушка, прогоняя слёзы. Она помолчала, дожидаясь пока в горле перестанет першить, и спросила. — Так почему ты всё ещё здесь?
— Мне всё ещё нужна работа, помнишь? Правда мне начинает казаться, что ты никогда и не собиралась подписывать этот контракт, — вздохнул он. В ответ на эти слова Ди открыла бардачок, вытянула оттуда скрученные в трубочку бумаги и протянула Рему. Он неловко развернул их одной рукой, бросил взгляд на первую страницу. — Это?..
— Контракт. Подпишешь и вернёшь мне одну из копий.
— Спасибо, — кивнул он, а потом улыбнулся и добавил. — А можно добавить один пункт в стандартное соглашение?
— Какой?
— Хочу, чтобы ты никогда больше не угрожала мне оружием, — пояснил парень.
— Нельзя, — кисло улыбнулась в ответ Ди. — Кто знает, что ты ещё натворишь, мне нужны методы контроля.
— Тогда хоть поведай, куда мы едем? — вздохнул Рем.
— А давай расскажи-ка мне, что ты думаешь о преступнике? Нужен взгляд со стороны.
— Кроме того, что он на голову больной? — хмуро поинтересовался парень. — Не знаю. Мне всё не даёт покоя тот бардак, что он устроил в твоём офисе. Можно ведь было просто обыскать его, а он расшвырял бумаги по полу, сейф разворотил.
— Это объяснимо. Он злился и хотел мне это показать. Я разрушила его маленький мирок, а он ему очень нравился, взамен он разрушил мой.
— Тогда почему в квартире он вёл себя иначе? И почему так быстро ушёл? Он ведь не мог знать, что мажор заявится.
— Но знал, что могу приехать я, и понимал, что если я вышла из дома, то не могла не заметить странного действия таблеток, да и за столько времени их эффект уже начал сходить на нет. А значит могла заподозрить врача и начать искать, или приехать домой с полицией. Он не хотел попадаться, потому что знает, что сейчас у нас нет против него улик.
— А как же жертва? Она не узнает его?
— Шрам на ладони и голос? Даже если узнает, этого слишком мало.
— Как же ты нашла улики на остальных?
— Они не так аккуратны. Оставили отпечатки, следы спермы на жертве. Трое из них собирали трофеи. Одного удалось связать с местом захоронения с помощью дорожных камер видеонаблюдения. Последнего мне пришлось заманить в подвал. Но этот… он другой. Первые шесть были животными, а он психопат. Думаю, что им удавалось так долго скрывать свои увлечения именно потому, что он ими руководил.