Остановилась, пытаясь отдышаться и заодно понять, что вообще здесь делаю.
Такое впечатление, что зелень стала еще более буйной… Я помню, как удивлялась вон тем пурпурным цветам, даже сфотографировала дерево. Но теперь полыхали алыми бутонами уже несколько деревьев. Я даже отыскала нужное фото, чтобы сравнить. Ну да, так и есть. Впечатляющие перемены.
Признаюсь, меня посещало предположение из области бреда, что я могла посадить те нарциссы, скажем, в приступе лунатизма. При условии, что у меня были луковицы, но их не было. Но это место… Я не могу иметь отношения к внезапно расцветшим деревьям.
Сглотнуть получилось с трудом.
Безумие какое-то. Не опасное, но… безумное, да.
– Когда-то весь парк принадлежал моей семье. – Раздавшийся за спиной голос заставил подпрыгнуть и резко повернуться.
Данблаш, кто он там. Если он из семьи когда-то переехавших сюда переселенцев, оборотнем он быть не может. Или может?
– А сейчас? – Больше всего информации о Данблаше мог бы дать сам Данблаш, но рядом с ним ежесекундно приходилось бороться, чтобы не впасть в странное оцепенение.
– Только дом и небольшая территория рядом. Хотя насчет территории местное управление, думаю, поспорило бы.
Запоздало поймала себя на том, что отвечаю на его улыбку.
Черт.
– Но ты же живешь не здесь? Внутри вообще возможно жить?
– Нет, я остановился в отеле.
Просто старый дом. Легенда про замок и чудовище в нем рухнула, не успев толком сложиться.
Пока я думала свои мысли, по мне прогулялся оценивающий взгляд. Весьма пристрастный оценивающий взгляд.
– Приятно встретить девушку, которой одинаково идет и маленькое черное платье и спортивный костюм.
– Еще бы он мне не шел, когда облегает и приподнимает все самое интересное, – фыркнула я.
– Оу, да ты в курсе, насколько красива…
И считаю, что скромностью пытаются впечатлить те, кому впечатлять больше нечем.
– Представляешь, у меня дома есть зеркала.
– Неужели?
– Угу.
Он улыбался довольно сдержанно, а вот глаза смеялись, блестели и смотрели на меня так… приятно и не оскорбительно, вот.
– Мне нравятся дерзкие, – заявил он так, будто сообщает нечто чрезвычайно важное.
– А я думала, тебе нравятся доступные.
– Оборотни не стесняются своих желаний. И не сомневаются, воплощать их или нет. – Намек на парочку девиц достиг цели, но собеседника не смутил. – У людей все гораздо сложнее.
Интересно, насколько прилично спрашивать что-то вроде – а ты к кому относишься?
Решить этот вопрос самостоятельно мне так и не удалось. Данблаш казался слишком утонченным для оборотня, но от него слишком сильно веяло какой-то непонятной силой, чтобы поверить, будто в нем нет ничего особенного. Да и Заводь он всполошил не на шутку одним своим появлением.
– Хочешь, проведу тебе экскурсию внутри?
Хочу, конечно!
Но…
– Иногда даже плохие девочки слушаются полезных советов. Ну, знаешь, не ходить по заброшенным домам с непонятными типами…
– Брось, мы вдвоем в укромном уголке парка. – В его возражениях тоже присутствовал какой-то смысл. – Если бы я хотел что-то с тобой сделать, уже бы сделал.
Я выразительно помахала рукой с браслетом.
Данблаш ухмыльнулся так, что у меня душа в пятки ушла и там перекувыркнулась.
– Мне пора, пожалуй.
Выход на более или менее ухоженную дорожку нашелся ровно там, где я помнила. Как же хорошо иногда не обнаружить в ситуации никакой магии!
– Эй, постой! Как тебя зовут? Ты надолго в городе?
Неужели все это время не только я задавалась вопросами насчет его личности, но и он относительно моей?
Слишком невероятно, чтобы быть правдой.
И все-таки всю дорогу до дома я улыбалась.
Этот день, очевидно, решил встряхнуть меня как следует, потому что дома произошло еще кое-что.
Я заливала хлопья молоком. Даттон допивал свою протеиновую бурду. В одном ухе у него был наушник, под подбородком болтался микрофон. Не теряя времени понапрасну, мой очень важный брат давал интервью в прямом эфире местной радиостанции.
Без шуток, я всегда была немного неловкой. Подумаешь, капли моего молока едва не оказались у него на рукаве! Вот только уничтожать меня взглядом не надо!
– Самина… – Он кашлянул. Вспомнил, что нас слышат не только родители. И договорил совсем другим тоном: – Осторожнее.
Завидую его выдержке. Я бы на его месте сказала совсем другое и никакого эфира не постеснялась бы. На моем же месте меня вообще ничто не сдерживало и не мешало скорчить этому паиньке рожицу.
– Поедешь сейчас с Даттоном, – вмешалась мама.
– Зачем?