Вдруг Вероника аккуратно приподняла свою руку, после чего сосредоточилась. Секунда и темнота чуть расступилась от маленького белого шара, с которого спадали дымчатые обрывки. Девушка легко повернула руку, и круг с чётким шлейфом двинулся к Николасу. Тот мигом смутился и оторвал свой взор от светильника, взглянув на магию сестры.
– Похоже на падающую звезду в Срединном мире, не так ли? На наши непохожи. Здесь звёзды сверкают разными цветами, как россыпь драгоценных камней. Но они не так интересны тебе, я права? Звёзды в Срединном мире хоть и не такие яркие, но зато теплее и приносят намного больше радости – тихо и сдержанно усмехнулась Вероника, на что Николас тоже слегка улыбнулся. Он коснулся белого шара, который обдал его тело тёплом, но тут же растворился в воздухе.
– Да, похоже на звезду, – задумчиво проговорил парень, вновь поникнув. – У тебя прекрасная магия. Ты можешь лечить, помогать Наследникам. А моя Тёмная магия, она лишь убивает, – тихо пробормотал Николас, резко сжав ладонь в кулак, с силой впиваясь ногтями в кожу.
Вероника приоткрыла рот, но не знала, что сказать. Она аккуратно коснулась его руки, на что парень быстро расслабился. Девушка, заметив, что это снимает напряжение брата, начала его легонько поглаживать.
– Думаешь, магией Света невозможно убить? – вдруг поинтересовалась Вероника, довольно сухим голосом.
– Возможно, конечно, – не стал спорить парень, чуть кивнув. – Но не только магией можно убить. Лезвие и стрела тоже на такое способны. Это всё понятно. Я вообще не к этому вёл, а к последствиям… Меня мучает совесть.
– Слово тоже может быть убийцей. Раны от него заметить невозможно, но оно способно умертвить душу, – продолжила Вера, потихоньку меняя тему, но Ник скривился.
– Я убил её, – тихо выговорил парень.
– Ты не виноват, такова твоя природа, а идти против неё означает смерть, – рассудила девушка, но Николас лишь мотнул головой.
– Это... это всё равно убийство. Это не даёт мне оправдания, – отрезал Николас. – Я чувствовал. Чувствовал, что что-то не так, но не понимал. Надо было отцу сказать, что меня беспокоит, но я не придал этому должного внимания.
– За такие убийства не судят. Даже закон разрешает так поступать. Это было незлоумышленное деяние, – продолжала Вероника, мысля рационально.
– У неё был день рождения. У неё была прекрасная семья, замечательный муж. Они хотели детей – добрых, чутких, которых они будут любить..., – прервался Николас, громко сглотнув. Он сморщился от наплывших на него эмоций. – Я видел её жизнь. Она была прекрасна. Добрая, милая девушка, гордость семьи. Она не была похожа на Наследников. Была жива... А я её всего лишил.
Вероника хотела сказать брату, что он даровал той девушке спасение от одиночества в Пустоши, но Вера понимала, что её слова сейчас будут лишними.
– Я монстр, – тихо выговорил Николас.
– Нет, ты самый лучший брат, – отрезала девушка, по-прежнему своим холодным тоном, отчего это реплика прозвучала двойственно.
– Ты говоришь так, потому что у тебя только один брат, – хмыкнул Николас приподнявшись.
– Радуйся, что хоть говорю, – недовольно фыркнула Вероника, скрестив руки на груди. Парень на это неожиданно тихо хохотнул.
– Да уж. Чего это я? Сама Вероника Клайд пытается утешить какого-то парнишку! – воскликнул Николас, чуть оживившись.
– Вот-вот. Цени это, – решила подыграть Вероника, откинувшись на спинку кресла.
– Спасибо, – вдруг тихо выговорил Николас.
– Я всегда рядом, – заверила Вероника кивнув.
Тихий стук заставил Клайдов воспрянуть. Николас выпрямился, и со стороны можно было и не догадаться, в каком состоянии он находится. Вероника спрятала свою улыбку, плотно поджав алые губы.
– Войдите, – выговорил Николас, после чего в двери показался Марат.
Брат с сестрой, увидев его, заметно расслабились.
– Чего так пугать-то? – поинтересовался Николас, опершись головой на руки.
– Ты как? – вдруг тихо спросил Марат. Отчего-то на его лице не было улыбки. Золотые глаза мрачно осматривали принца, на что тот поёрзал.
– Нормально. Я, пожалуй, посплю, – вдруг начал Ник, понимая, что Вере и Марату надо побыть наедине.
– Конечно. Потом сходи, поёшь, – согласилась Вероника, подхватывая книгу, которую оставил Клим.
– Пусть Пустошь тебя не тревожит, – тихо пожелал Марат, двинувшись к выходу следом за Вероникой.
Девушка неспешно покинула комнату, после чего парень плотно закрыл за ними дверь.
– Что с тобой? – вдруг спросил Марат, обращаясь к Вере.
Та хмуро обернулась на него и лишь оглядела стражников, которые, не моргая, смотрели вперёд.
– Ничего, – выдала она, желая пойти по коридору. Её быстрые шаги прервал Марат, перегородив ей путь.
– Нет, не ничего. Не ври мне, – взмолился Марат.
– Пройдём в мою комнату? – предложила Вероника, хмуро оглядев его. Но её взгляд мигом сменился от вида его золотых очей. Мягкий свет счастья его глаз так и манил, но девушка лишь отвела взор.
– Давай, – неохотно согласился Марат, явно желая всё обсудить прямо сейчас.
Вероника развернулась и двинулась в другую сторону, направляясь к своей комнате. Этот путь, казалось, тянулся бесконечно. Время, такое чувство, еле шло, путаясь в секундах. Ожидание съедало Марта изнутри, отчего он перебирал свои пальцы. Вероника же сама боялась того, что сейчас скажет парень. Она не знала, что именно он хочет обсудить. Какая именно тема тревожит парня. Волнение лишь заставляло Веру выпрямить спину и поднять голову выше. Чувства – это слабость.
Вероника пыталась максимально отвлечь своё внимание от мыслей, отчего разглядывала декор замка, который уже порядком мозолил глаза. Марат же, напротив, весь с головой поддался размышлениям, иногда переступая или сильно махая рукой при ходьбе. Замечая это, он мигом сдерживал движение и поджимал губы.
Вероника кивнула страже и открыла дверь своей комнаты, которая заливалась темнотой из-за хмурых туч, что впервые за месяц напали на Столицу. Девушка громко вздохнула и села на кресло, которое стояло возле просторного окна. Положив книгу на столик, Вероника выпрямилась.
– Что читаешь? – вдруг спросил Марат, когда сел на кресло рядом. Увидев название, он скривился. – Это скучная книга, с сухими...
– Что ты хотел обсудить? – жёстко спросила Вероника.
– Я... Что с тобой? Ты как сама не своя, – с запинкой и испугом начал Марат.
– Ничего, всё нормально, – равнодушно заверила девушка.
– Но не со мной! Ты была другой, а сейчас... Ты будто бы холодна со мной, – вдруг высказал парень.
Вероника, услышав это, громко сглотнула. Взгляд направился в сторону окна с целью нахождения подсказки для ответа, но натыкался лишь на чуждую жизнь растений.
Вдруг рука Марата покрыла её ладонь. Холод. Вот что она ощутила от неё. Никакого тепла от прикосновений, никакого волнения в груди при взгляде в его очи, только лёгкое… родственное счастье?
– Это из-за вчерашнего, да? Я тебя не защитил. Я слаб, да, – начал Марат, поглаживая кожу девушки, которая металась в своих чувствах и мыслях.
Её пустой взор был направлен лишь на гладь окна, в то время как душа разрывалась от непонимания. Эта растерянность уже хотела захватить Веронику целиком, как Марат слегка тряхнул её за руку.
– Прости меня, – продолжил он после того, как девушка перевела на него свой взор.
– Нет. Не из-за этого, – вымолвила девушка сморщившись.
– Что я сделал не так? – не понимал Марат.
– В том-то и дело, что ничего! – не сдержалась Вероника прикрикнув. – Ничего! Я просто не понимаю, что чувствую к тебе. Я касаюсь тебя и мне холодно. Я смотрю в твои глаза, но мне не хочется в них утонуть. Я слышу твой голос, но он не был той усладой. Это всё не то! Я думала, что вот так выглядит любовь. Но нет. Я ошибалась.
Марат явно растерялся, услышав это. Всё за мгновение перед ним рухнуло и сломалось что-то необычайно хрупкое и незримо дорогое. Сломалось, и вряд ли соберётся. Эти мелкие осколки начали резать все внутри: душу, органы, а особенно сердце. Жизнь за мгновение перевернулась, переменилась, когда цель существования была разрушена и изуродована до неузнаваемости.