– Что уставилась? – взвизгнула Франса. – Уродина-поломойка!
Ожидать от нее других слов я бы и не стала. Вновь опустилась на колени и продолжила оттирать пятно с деревянного паркета. Бурое, скорее всего, это была засохшая кровь, хоть и странно, откуда она могла здесь взяться. Драки у нас хоть и случались, но были достаточно редким явлением.
– Ты! Я с тобой разговариваю, – снова провизжала она.
– Я не слышала, чтобы со мной кто-нибудь разговаривал. Как свинью режут, слышу, – я округлила глаза и даже прикрыла ладошкой рот в притворном ужасе. – О, демоны, это ты так говоришь?
Ее брат заржал. Ничего не скажешь, родственники они те еще, любовь так и брызжет во все стороны. И прозвище свое они не зря получили. При маме-красавице они должны были бы быть, по крайней мере, не уродами, но высшие распорядились иначе. То есть, Парвил действительно занимал не одно девичье сердечко. Светловолосый, с полными губами, каким-то детским личиком, он покорял с первого взгляда. А вот со второго от него хотелось бежать подальше. Его сестренка тоже была блондинкой, но структуру ее волос не брала никакая косметическая магия, и они висели завитыми серыми патлами, обрамляя круглое лицо с маленькими глазками и непропорционально крупными губами.
– Ты, заткнись, – зыркнула она на него. – А ты, поломойка, новость, небось, слышала? И теперь завидуешь нам.
– Я вам? – вот уж чего отродясь не испытывала. Да и какая такая новость может вызвать у меня зависть, даже придумать не могу. Все, о чем я мечтаю, намного выше приземленных мечтаний этих двух индивидов.
– Мы с братом поступили в Университет магии. Ясно тебе, поломойка?
В глазах потемнело. Я работала на износ, чтобы насобирать денег для оплаты обучения. И я всегда знала, что у меня есть дар, но даже при этом боялась, что меня не примут. Но боялась по совершенно другой причине…
А они? Неужели поступили только потому, что у их отца есть деньги и связи?
– Тиш-ше, – у самого уха раздался тоненький голосок. – Успокойся. Дыши ровнее, иначе все тут разнесешь, а от меня толку мало, стольким я память подправить не смогу.
Вдох-выдох. Я на берегу реки, и ее воды уносят от меня все плохое. Я ведь знаю, что они пришли позлить меня и унизить, но это не имеет никакого значения. Завтра последний день вступительных испытаний, и у меня как раз наберется нужная сумма, чтобы оплатить первый год. На бесплатное обучение мне, к сожалению, рассчитывать не приходилось. Все будет так, как должно. А мне нужно успокоиться и перестать принимать близко к сердцу слова всяких уродов.
– Я рада за вас, – мой голос звучал спокойно и даже радостно, словно я действительно испытывала эти эмоции.
– Правда? – неужели Франса действительно ожидала, что я расплачусь и убегу? Она недоуменно перевела взгляд на брата и продолжила. – Тебе все равно там не учиться. А если вдруг и поступишь, я тебе жизнь испорчу. Запомни это, поломойка.
Да уж, если бы взглядом можно было вылить на меня помои, то я бы уже захлебнулась. И как только земля носит таких идиотов? Ее брат закатил глаза, когда она понесла свою богатенькую тушку к выходу, и двинулся за ней. Порой мне кажется, что он умнее, чем хочет казаться, и таскается с ней, чтобы посмеяться. И скорее всего, именно над ней.
– Я горжусь тобой, – произнес голосок у уха. – Давай заканчивай и пошли домой, кушать очень уж хочется.
Я хмыкнула. Этот проглот мог бы разорить кого угодно.
Пятно на полу стало меньше. Его бы попытаться отмыть с помощью магии, но вокруг было слишком много посторонних, которым ни к чему знать, что я умею. Гух не обидится, если я закончу потом.
– Сара, я на перерыв.
Симпатичная гномочка лишь махнула на меня рукой. И я, и она прекрасно знали, что все, что я тут делаю лишь прикрытие. Да, для всех я обычная поломойка, и платят мне соответственно. Но то, что Гухулдус относится ко мне почти по-родственному, тоже не было тайной. Я сирота, и многие считали, что он просто взял надо мной шефство, на правах старшего родственника. Смешно сказать, но мало кто знал, что ему уже за сотню лет.
Я остановилась перед большим зеркалом, за которым спрятался переход в проулок. На меня смотрела уставшая девушка с большими глазами цвета болотной зелени. Это не я так назвала, а Тыр. Он вечно придумывал эпитеты для моей внешности. Но, если честно, я была ему за это бесконечно благодарна, нет ничего лучше, чем слышать комплементы в свой адрес. Глаза, как болото, затягивали в свою глубину, топили в ней. Тоска, трясина из того, что было и того, что будет. Зеленые глаза как у ведьм из сказок. Мне на роду написано было стать такой, какой была. Да, истинная темная. Во мне текла кровь демонов Нижнего мира, может лишь капля, но… я была демонессой. Той, кого люди Верхнего мира боялись и ненавидели. Конечно, в последнее время, лет как уже пятнадцать, после открытия границ и множества мирных договоров, отношение стало меняться, но все же… Если бы та же Сара узнала, какой я расы, она стала бы меня сторониться. И дело не во мне. Предрассудки сильны у любой расы. Демонов боялись за непредсказуемый, злобный, зачастую жестокий характер. И тем более странным казалось, что я не взяла ни одной из этих черт. Кем бы ни были мои родители, я должна была бы быть им благодарна. Хотя бы за человеческий характер и поистине людское отношение к жизни.