Анни нервным жестом убрала волосы за ухо.
— Достаточно, чтобы платье, которое ты надеваешь на меня в каждом сне, успело стать половой тряпкой.
— Значит, в семнадцать. Интересно. А о чем же кошмар?
— Я прихожу на свидание… — Анни пожевала губу: при свете дня животный страх и отчаяние, охватывавшие ее во время видения, казались безосновательными и глупыми, а слова для описания эффекта не подбирались. — В парк или что-то похожее. Жду того человека, но он все не приходит. А у него нет причин обманывать меня. Понимаю: с ним что-то случилось. Иду искать, брожу по спутанным улицам, лестницам, тревога нарастает. В итоге сама теряюсь. Дворы душат меня. Вот и весь сон.
— И ты ни разу не нашла его, не поняла, что с ним?
Анни отставила тарелку в сторону, поднялась из-за стола и разорвала в клочья салфетку.
— Я и в реальности его не нашла.
***
На следующее утро зверек предложил бороться с кошмарами. «Как существо, причастное к сновидениям, я не могу так просто это оставить!» — шумел он и вертелся под ногами у Анни, пока та, чертыхаясь, причесывалась у зеркала. Он решил «изгнать зло», как он выразился, и только тогда уйти искать нового «заказчика». Он много чего еще бормотал и пищал, но Анни, опаздывавшая на работу, не уловила и половины высказываний.
— Не убегай так скоро! — взвизгнул зверек и налип ей на глаза, когда она уже шарила в темноте, пытаясь нащупать ручку двери. — Ты вообще слушала, что я тебе говорю?
— Ну, отчасти, — Анни попробовала выкрутиться, но не сумела отодрать от лица питомца и покорно замерла.
— Я спрашиваю: на что похож тот человек? Мне нужно знать, каким ты его видишь. Сейчас, не в воспоминаниях. Хорошим, плохим?
Анни растерялась на мгновение. Если не считать кошмаров, приходящих раз в несколько месяцев, обычно «тот человек» не занимал ее мысли. Он превратился в удобный предлог, чтобы не задумываться о серьезных отношениях, в призрак безответной любви, и Анни ссылалась на него так часто, что перестала это замечать. Даже его имя исчезло. Только и вспомнилось, что они познакомились за морем, он понравился Анни, пригласил ее на свидание и не пришел в условленное место. Что-то случилось. Вот и весь набор поблекших фрагментов из прошлой жизни, где каждый день был слишком сумбурным, чтобы запоминать детали. Однако при попытке воссоздать образ изнутри поднялись боль и свет.
— На что похож? Ну… пожалуй, на падающую звезду. Такая короткая вспышка в моей жизни.
— Вспышки на небе — обычные камни, — напомнил зверек.
— Откуда ты знаешь? Получил мое образование вместе с воспоминаниями? — поразилась Анни. — И да, ты прав. Но в том-то и смысл этих камней. Суть их проста, но ведь кому-то они кажутся звездами.
— Ясно. Не смею больше задерживать, — объявило существо и растаяло в воздухе.
Анни растерянно заморгала: она и сама толком не поняла, что сказала. Падающие камни, звезды…
— Эй, если ты меня слышишь! — крикнула она пустоте. — Не надо мне показывать этот сон. У меня нет такого желания!
Не услышав ответа, она бросилась к зеркалу. Отражение безмолвствовало.
***
Ночью перед ней раскинулась юность.
Здесь было все, что окружало Анни в семнадцать: навязчивый шепот моря, город, из которого она выросла, и мальчик с веселыми искорками в глазах, черных или голубых — не припомнить. Совершенно заурядный, он чем-то походил на каждого друга Анни за последние десять лет: где осанкой, где неловким жестом, где судорожным движением рта, означающим улыбку.
Сколько ему было? Как его звали? Прошлое давно пережевало и выплюнуло ответы. Он взглянул на Анни — один глаз черный, другой голубой, — и ее пронзила дрожь.
— Убери это, — велела она, задрав голову к небу. — Гнусное, пустое сентиментальничанье!
— Возьмешься отрицать саму себя? — возразил мальчик. — Здесь все — ты. Каждый камень под ногами — проекция твоих детских идеалов. Наслаждайся.
— Заткнись! Я знать тебя не знаю! И ты не похож на него.
— Естественно. Может, откроешь, почему? Как получилось, что мало-мальски четкий образ в твоих воспоминаниях отсутствует?
Анни сделала шаг назад, он — вперед.
— Это допрос? — бросила она. — Пытка? В чем цель?
— Тебе видней.
Пусть лучше расскажет, что с ним случилось, почему не пришел на свидание. Стоп, с чего бы ему знать?
— Если ты думаешь, что моя жизнь не сложилась в семнадцать, то ошибаешься, — заявила Анни. — Прошло достаточно времени, чтобы забыть, измениться. Десять лет, на минуточку. И меня все в себе устраивает. В том числе и кошмары.
— Но ты сама только что сказала: «Жизнь не сложилась».
— Если и так, то уж точно не из-за тебя. Я даже имени твоего не помню.
Эти слова должны были прозвучать как насмешка, но после них самой Анни стало грустно. Ведь в семнадцать лет мечты и чувства казались уникальными, бесценными, опыт — незабываемым. Тяжело столкнуться с очевидным примером их недолговечности.
Мальчик сдержанно улыбнулся:
— Раз я не имею значения, то и переживать не о чем.
Он протянул руку, дотронулся до ее ладони, но Анни ничего не почувствовала. Запах моря, солнечные брызги на щеках — все было рельефно и ощутимо, но не это прикосновение.
Впрочем, ожидаемо от человека без имени и внешности. Анни даже зажмурилась, напряглась — отчего-то хотелось вспомнить его руки — но тело не отзывалось. Вместо объятий в памяти всплыла учеба. Атлас. Школа. Берег вдали.
Анни провалила экзамены в университет в семнадцать лет. После чего на год зарылась в учебники. Почти ни с кем не общалась и редко выходила из дома. Вместе со знаниями нарастали замкнутость и тревожность — не лучшие спутники для приключений.
Запертый сундук с воспоминаниями распахнулся и оказался пустым. Анни покраснела и засмеялась. Она все поняла.
— Прости. Я дурачила нас обоих, да?
— М?
— Я, оказывается, забыла кое-что. Мне никогда не было семнадцать.
Мальчик удивленно посмотрел на нее, и в тот же миг она вспомнила и назвала его имя. А затем — свое, прибавив: «Будем знакомы». Будто судорога прошла по его телу; лицо резко заострилось, потом выцвело, как шляпка гриба в одном из предыдущих снов. На щеках зажегся ядовитый румянец.
Теперь Анни сама шагнула вперед, а мальчик отпрянул в сторону и сжался, смаргивая бурые слезы.
— Не трогай меня, — попросил он.
— Ну-ну, не стесняйся себя. Сейчас ты — совершенство, — призналась Анни.
Он вздрогнул, принялся тереть лицо, а затем быстро отнял руки и выпрямился — новый, выверенный, избавившийся от нелепых сходств с увальнями, загрязнявшими ее жизнь.
— Только сейчас? Это временная должность, да? — Его губы сложились в подобие улыбки.
— Нет, навеки твоя, — сказала Анни. — Просто мне больше не нужно совершенство. Десять лет прошло, знаешь ли.
— Хорошо, я так и понял. Больше не стану тебя беспокоить. Но спасибо за возможность побыть с тобой, хотя бы в неправильном теле и искусственном сне. Я рад, что ты меня все-таки вспомнила. — Он отвел глаза и добавил очень тихо: — И это были чудесные две недели.
Анни увидела, как под его ногами собирается знакомая черная тень, и ахнула.
— Постой-ка! Что ты сейчас сказал? Так чудик из зеркала — и есть ты? То есть… не зверек прикинулся тобой, а ты — зверьком?
— Ну да, — признался он с коротким смешком, — и я побуду им еще чуть-чуть, если не возражаешь. Надо же доиграть роль до конца, а нынешнего меня ты забудешь, едва проснешься.