Орниас тут же перехватил глефу в правую лапу, наскакивая с ней на самок. Они отпрыгнули в стороны, но Тёмный того и ждал: свободной левой лапой он загрёб метнувшуюся Инанну за длинную гриву и, накрутив волосы на запястье, резко на себя дёрнул, отступая за вышедшего наперерез Нингаль Пенеаша с его плазменной плетью. Тот раздул пламень на своём хвосте и расчертил им за собой огненную, но тёмную, как ночное небо дугу, давая брату скрыться и отрезая путь матери похищаемого ребёнка. Инанна, отбиваясь и пытаясь вырвать гриву, рыча, призывая на помощь, едва различила, как за разраставшейся гудящей жаркой стеной огненный крылатый махал ослепительной нитью, шинкуя маму на всё более мелкие куски, как коготь траву.
Взревев, Инанна перестала вырываться, напротив, изогнула голову и впилась пастью в лапу Орниаса до хрустнувшей кости. Рявкнув от боли, но не теряя рассудок, Орниас использовал укушенную руку против самой Инанны. Самец махнул ею вниз, поведя за ней голову самки, и коленом ударил её в живот, больно согнув почти взрослого детёныша и вынудив его разжать пасть. Глефа была убрана обратно в карманное, слишком уж неподходящее оружие для ближнего боя, где клыки и когти решают больше. Здоровой передней бело-серый дракон наотмашь ударил рыжей по виску, под рогом. Голова Инанны повелась в сторону, зрение затуманилось кровавой дымкой.
Через ревущую стену начавшего проедать дом огня — уже обыкновенного, вторичного по отношению к Чёрному — вышел Пенеаш, сложив защитную шкуру лишь после того, как отошёл на достаточное расстояние от жарких всполохов, что уже перекинулись на стены:
— Надеюсь, Син не расстроится тому, что гости разгорячились и намусорили, — в серых глазах явственно читались последствия разрывания его души — холодная темнота и безумный блеск.
Инанна вновь дёрнулась, отчаянно собираясь отомстить за убийство матери и издевательство над ней самой, рогами пробить Орниасу грудь, но более опытный самец перехватил правой лапой изогнутый рог и, добавляя самке инерции, грохнул её о стену, так что драконочка пискнула и опала.
— А я надеюсь, Эрекцар не расстроится! — прикрикнул старший брат на младшего. — Мы не мстить Сину прилетели, а только тихо забрать то, что он сам разрешил!
— Зато, учитывая все разрушения, будет проще свалить на подземных изгнанников, — Пенеаш расправил уже потушенную плеть, чтобы связать ею Инанну. — Не перед Сином, а перед его соседями, — кивнул рогатой головой на балкон. Орниас подбежал к нему и выглянул наружу: и точно! Слишком яркий огонь уже привлёк внимание пролетающих. Некоторые уже собирали в себе энергию на то, чтобы покрыть огонь щитом и затушить его, перекрыв ток воздуха.
— Любишь ты всё усложнять! — Прошипел Орниас Пенеашу, выхватывая потерявшую сознание от жара и травм Инанну и, перехватив её безвольное тело поудобнее, сиганул на балкон и вверх с него, не прячась, напротив, крича всем собравшимся Тёмным. — Ищите в доме отца и мать! Мы отнесём дочь к целителям!
Пенаш внутренне порадовался хитрости брата, но ему хватило ума не выдать реакции, просто молча полететь за Орниасом к своему господину. Работу они сделали, а перед Сином пускай Эрекцар оправдывается.
* * * Нашар, Утгард, дом варисама Эрекцара. Немного позже. * * *
Тем временем сар-гачтарь Эрекцар не переставал восхищаться конструктивной гениальностью Дворца Сталагмитов, соединения архитектурного гения древнего маготехнолога кракалевн и оборонных чар нынешней сар-волод. И, хотя внешняя элегантность, которой, как ядовитым цветком или опасным хищником, можно было любоваться лишь издали, немало привлекала, Эрекцар более ценил яд и клыки — неприступность стен, способных убить любого дракона. Варисамам оставалось лишь подражать Избраннице Тьмы. Например, дом самого Эрекцара, на взлётной крыше ощетинился металлическими лезвиями, не только мешающими приземлиться в неположенном месте или пролететь слишком близко, но и автоматически втягивающими в себя душу любого живого существа в пределах двора… Если только хозяин дома не покрывал гостей специальным щитом. Для того он и вышел наружу в ночь, от скуки бросая взгляды то на Дворец, то на квартал, где располагался дом Сина: вот-вот должны были объявиться «крылатые продолжения воли» Эрекцара, доставив плату бывшего начальника Ночной Стражи за возвышение до начальника Обоих Страж.