— Собрался тут наметить список нужных мне вещей… Но, наверное, его я позже попрошу тебя написать под диктовку. А пока ложись, раз вымоталась, и расскажи мне вкратце, что изменилось в этом вашем Нашаре с момента моей пропажи.
Разворачивая лежанку, Артара задумалась. Сколько времени прошло с момента убийства Варлада, чья плоть истлела, душа поглощена душегубами, но суть осталась жива и волей Тьмы возродилась? Храм Ночи начали возводить ещё при Аменемхате, но завершили уже под присмотром его дочери и наследницы, Герусет. Когда в этом промежутке времени почил господин Воплощение, юная жрица не знала, потому принялась пересказывать всё подряд, устраиваясь на новом, прелестном спальном месте, ложась на живот:
— Аменемхата убили, как и тебя, его же ставленники, получившие слишком много вольности и возгордившиеся из-за неё. Его дочь отомстила им, жестоко с ними расправилась. Для того, чтобы больше не допустить подобного, она сверх меры ужесточила законы и правила, не разжимая когтей. У драконов осталось ни на пушинку той свободы, которой они обладали. Герусет создала уложение, по которому за малейшую провинность могли заточить в пирамиду, чтобы тянуть энергию из страдающей души… Использовать разумных, не заслуживших подобное драконов как бездумный кристалл-подзарядник или как военнопленных! Это оскорбление воли Тьмы прекратилось лишь много позже, когда тирана свергла Инанна, нынешняя сар-волод.
— Если Тьме не по нраву было страдание драконов, как все мне вокруг говорят, — прервал оживлённый и чуть возмущённый рассказ Варлад, — почему она или её служители сами не сместили Герусет, а ждали какую-то Инанну?
Артара тяжело задумалась. Почему этот парадокс не бросался в глаза ей раньше? Хотя и прежде юная послушница знала — из уроков истории — как именно мотивировала Герусет подмену воли драконов общими законами, но неужели никто не мог воспротивиться её недоброй, авторитарной воле? Воле, что принесла закон, но заглушила в драконах совесть.
* * * Утгард, Квадратный Дом. Сорок лет назад. * * *
Герусет обвела суровым взором своих подданных, толпившихся на бело-серой мозаичной плитке Зала Изречений. Оскаленная в усмешке пасть недавно принявшей титул сар-волод не предвещала раздачу привилегий. Драконы, набившиеся в Квадратный Дом — то здание, где и вершилась политика Нашара — взирали на свою повелительницу с благоговейным страхом. Те, что постарше, часто оглядывались на стоявших на страже гайдуков, готовых выполнить любой приказ новоиспечённого лидера. После безжалостных казней и противников, и сторонников убитого Аменемхата, никто не знал, кто лишится своей души следующим.
Сама Герусет — а лучше «сам», учитывая, что сар считал себя единственным «настоящим самцом» — распушилась от торжества. Её подданные запуганы до такой степени, до которой и Тьма их не доведёт. Раболепные взгляды устремляли лишь на правителя в ожидании её приказов, уши были готовы уловить малейшее изменение в тоне голоса «господина», чтобы броситься тут же исполнять любое его желание. Да, некоторые болваны ещё могут помышлять о бунте, но в душе они знают, что бороться с владычицей бесполезно, что она разделается с любым грязным питом, что осмелится на неё пикнуть.
Уперевшись ладонями в перила внутреннего балкона, возвышающего сара над робкой и податливой толпой, Герусет расправила крылья, обозначив начало речи, и приступила к ваянию из пассивной глины народных масс сосуд своей воли:
— Две ночи назад, после своей смерти в зубах предателей вольного народа, явился ко мне во сне отец мой Аменемхат, маяк, что привёл нас от испепеляющего зноя подлых Светлых в благодатные земли Нашара. Возгласил мне Аменемхат: «Вселенная в твоей воле! Внимай словам моим, и приумножишь в правлении своём блага страны! Остерегайся черни, дабы не подвергать себя риску. Не приближайся к ней в одиночестве, не доверяй даже брату своему, не знайся даже с другом своим и не приближай к себе никого без нужды. Нет преданного слуги в день несчастья! Я спасал волю вашу от ослепления Светом, я помогал бедным и возвышал малых. Но вкусивший дары мои поднял на меня лапу, лучшие друзья мои затеяли смуту против меня. Я отдыхал после тяжёлого дня забот о стране. Я приветствовал моих приближённых распахнутыми крыльями и не был готов отразить удар негодяя. Я повергал навов и кракалевн, а перед другом своим оказался бессилен. Тот, кто возвёл три города и множество деревень, потерял собственную жизнь. Ещё летая среди вас, я назначил тебя, Герусет, своим соправителем. Тебе предстоит привести Нашар к величию — я завещаю тебе, как сар-володу после меня, все непокорённые земли материка, ставшего новой родиной. Но веди войну не только с далёким врагом — ищи предателя среди близких тебе и бди, новый правитель!» Так он сказал мне, и я пробудился, тут же направившись к названым мне отцом предателям и поглотив их души из тел, разорванных моими когтями и спалённых моей праной.