После этого к штурвалу стал Румдан, пока Нажар, опустошивший для успокоения целую бутылку терпкого алкоголя, готовился к операции. Ламира сначала хотела присутствовать, но брат убитым голосом попросил её уйти, чтобы не видеть его «позора», и драконица с каким-то странным облегчением в душе согласилась. Видеть, как твоему брату отпиливают остатки крыла… Было бы просто невыносимо.
Сколько энергии было потрачено в пустую, лишь в надежде, что всё обойдётся. Без знающих драконов — не обошлось.
Пока Нажар страдал в своей каюте, Пит натачивал секиру, а ещё несколько драконов готовились вливанием энергии заростить культю, Ламира подлетела к Румдану, меланхолично державшему руль и глядящего на горизонт в переди — там уже обрисовывались очертания иного континента.
— Зачем только он стал пиратом? — тихо вопросила сестра капитана, обернувшись в другую сторону — на закат, к Нашару. — И как?
— Для этой истории здесь не место и не время, — попробовал было отвертеться Румдан, но, взглянув в глаза Ламиры, вздохнул и начал рассказывать. — Я познакомился с Нажаром несколько лет назад. Он тогда находился на пике своего величия — гонял пиратов по всему Вейндалу. Ты же знаешь, что в этом море у нас полно колоний, как первых переселенцев, так и основанных Герусет, но Инанна пустила их на самотёк? Вот-вот. Её морские силы неспособны обеспечивать там порядок, так что неудивительно, что море просто кишело различного сорта негодяями. Тогда несколько капитанов Вейндала заключили между собой договор и начали проводить совместные операции против врагов. Нажар посулами и угрозами сумел переманить на свою сторону несколько пиратов, и те помогали ему отлавливать остальных… А потом он встретил Лефону Ладон. Эта драконица вскружила ему голову до такой степени, что Нажар был полностью в её власти. Но она же сделала важную вещь — открыла Нажару глаза на то, что как бы он не старался, Инанне всё равно плевать на Вейндал. И даже не столько Инанне, сколько её помощникам, которые не доносили до сведения сар-волода данные о происходящем здесь. И тогда Нажар решил, что флот ему не нужен. Он решил самолично вершить порядок в Вейндале — наказывать не только вольных Тёмных, но и подневольных Инанне. Ведь, по сути, чем они отличались друг от друга, если творили разбой и зло? Но кое-чем Нажар не похож на Лефону… Он с тех пор и сам был не прочь совершить рейд. Без лишних жертв… но без зазрения совести. Драконы ведь вольные, Ламира? Они могут брать чужое, если захотят?
Хрень, которой отпаивали Александра по его пробуждению — короткий сон не принёс никакого облегчения — оказалась горькой, но бодрящей. Вкус как у цикория и эффект кружки кофе с десятью ложками молотых зёрен.
— Что я другим Воплощениям скажу… — злился Варлад сам на себя, приходя в чувство. Собирался же не перебарщивать, но его драконье тело, хоть и массивное, оказалось беззащитным даже перед маленькой порцией опасных веществ.
— Ты просто не привыкший, — сочувственно произнесла Перена, отбирая у Александра серебристый стакан, мерцающий красивыми огоньками. — Но тебе и привыкать не нужно, пагубная это привычка.
— Ему всё равно когда-нибудь нужно было попробовать, — хмыкнул Варьяр. — Только зря ты ему сразу «хлобысь» дала.
— Хло… бысь? — сознание Александра работало со скрипом и скрежетом.
— По названию звука, который издаёт перепивший дракон, когда падает на пол, — пояснила Перена.
— Когда всё уже сделано, — поглощал Варлад горький вытрезвительный напиток частыми крупными глотками, — может, признаетесь, для чего это? Решили проверить, Воплощение я или нет?
— Воплощение ты или нет — на это лишь ты сам можешь ответить, — Варьяр подал вторую кружку побуды, стоило опустеть первой.
— На мой взгляд, — хмыкнула Перена, — даже Намира и Арма не имеют права говорить от имени Тьмы. Ничей разум не может вместить то, что не влезает во всю Вселенную.
— Конечно же, слабому разуму не удастся представить, на что способен сильный, — Перена сдавленно пискнула, оборачиваясь на Арму, которая вошла в комнату, оглядывая всех трёх драконов ледяным взглядом. — Отлынивали от работы, пили на рабочем месте и оскорбили Тьму… Может, вы ещё и скажете, какую предпочтёте казнь?
Хотел бы Александр, чтобы гнев этой драконессы, чья яростная аура чуть ли не замечалась обычным зрением… Но её хмурый взгляд не сулил ничего хорошего ни одному из троих. Жутко стыдно и обидно — что, разве не мог Варлад предположить, чем это кончится, а повёлся как идиот?
— Арма, ниже нас в Храме нет никого, — Перена попыталась перевести неудовольствие своей начальницы и госпожи на себя, склонившись. — Нас и в самом деле остаётся лишь казнить за провинность. Но надеюсь, что ты сочтёшь за похвалу, а не оскорбление, что Варлад хорошо проявил себя и Тьму в нашем ремесле. Если вы собираетесь наказывать и его, то Храм возрос бы в величии благодаря его мастерству инструктора подчинённых душ.
Секунду Александр ошалевал, размышляя, как в языке магов-драконов могло появиться подобное слово. Сам, что ли, проболтал в пьяном бреду? А потом Арма рассмеялась, тряся запавшей назад головой. Вылитая злодейка из мультика про пушистых драконов.
— Разумеется, чтобы пиры проходили чаще! Я подумаю над этим, но пока вас придётся лишить этой возможности, — успокоившись, Воплощение встала на задние и передний лапой совершила широкий жест, будто сграбастывала воздух перед собой. В её ауру начали затягиваться все предметы в комнате, по пути размазываясь в энергетическое состояние. Прежде захламлённый склад опустел до голых стен и пола, за исключением драконов. — А ты, Варлад, лети на урок. Будешь учиться заклинанию, что я тебе продемонстрировала.
Чувствуя, что сейчас провалится под пол от стыда, Александр решил выполнить приказание Воплощения, тем более, что и Арма уже отвернулась от остолбеневших Перены и Варьяра. В душе последних творилось смятение, потому что с одной стороны, они остались целы и невредимы… А с другой — в абсолютно пустой комнате, даже без инструментов. Впрочем, это для них и вправду было самым минимальным наказанием…
Когда головная боль Александра слегка поутихла, он задумался о том, как глупо повёл себя сегодня. Хорошее он Воплощение Тьмы — сразу после уроков напился! И Артара, грустно разлёгшаяся на койке, поглядывала на него с осуждением, наверное, тоже получив трёпку от Намиры или Армы за то, что не уследила.
— На сегодня больше занятий нет? — спросил дракон только ради того, чтобы хоть что-нибудь сказать, хотя ответ и так знал.
— Нет, — Артара грустно вздохнула и отвернулась.
«Совсем расстроилась» — решил Александр, не зная, что самочку выбили из себя неосторожные слова пьянчуг, а затем и небольшой разнос от Армы, которая пусть и в мягкой, но доходчивой форме объяснила, что поставила её к Варладу не просто так. Но сам Варлад всецело возлагал на себя вину за её хмурое настроение и пытался придумать, как бы ему привести драконочку в себя.
Стоило бы занять её чем-то, в чём бы она почувствовала своё превосходство — ей этого не хватало, в её уделе, как послушницы, лишь прислуживать и терпеть наказания. Поощряют ли жрецов Тьмы как-то вообще, или предпочитают держать в строгости и аскетизме? Вполне возможно, судя по итогу пьянки.
— Артара, если ты умеешь летать, ты могла бы меня научить? — пришла в голову идея, как одновременно лучше освоиться в новом теле самому и развеять драконочку, вернуть ей настроение и настрой. — После смерти этот навык ко мне так и не вернулся.
Артара перевернулась так резко, что матрас слегка съехал на пол, а драконочка едва не навернулась с него.
— Научить тебя летать? Господин Варлад, если вам это нужно — с удовольствием! Но… Сможете ли вы летать…
Наверное, она хотела добавить «с похмелья», но то ли синонима в языке не нашлось, то ли не хотела его оскорбить.
— Эта глоткодёрная выпивка всё похмелье собой затмила, — ответил Варлад.
— Побуда. Хороша сама по себе и неплохо прочищает разум, — кивнула Артара, встав на задние лапы. — Идём.
Либо запятнанный, но пока действующий статус Воплощения помог, либо устав храма не был столь строг, как подумалось, но никто не помешал покинуть его своды. Или, скорее всего, двое крылатых просто удачно вписались в группу паломников, выходивших на улицу из центрального святилища. Значит, этот культ принимает просителей… Интересное дело, учитывая, что на земле это больше свойственно патриархальным верам законников, чем волюнтаристическим последвателям Тьмы.