— Не стоит так ругаться, — Инанна, опираясь на подлокотники и отодвинув пуфик, встала с трона. — Я вам верю и честно признаю, что даже без малой помощи большое дело могло разбиться о скалы. Алканара, Карша и Немара, — вытянув лапу после становления на четыре, огненногривая пролевитировала им по золотой пластинке, — я знаю, что вы готовы всем сердцем послужить стране, отдавая всех себя ради народной любви, поэтому назначаю вас володом, волхом и гачтарем Хрона.
— Разрушенного метеоритом города? — Немара отвела голову назад.
— Да, почёт нелёгок, — Инанна медленно приблизилась. — Зато этот город будет полностью ваш, и все будущие жители будут благодарить за порядок и процветание лишь вас. Вы возродите самоцветные шахты, и весь Нашар будет собирать души врагов в добытые вами кристаллы.
— Новая проверка, — едва слышно прорычала Алканара, Карша столь же тихо ответила, мотнув головой:
— Последняя на этот раз.
— Ладно… идём обустраивать Хрон, — бескрылая Карша первая пошагала к выходу. — Что нам ещё остаётся…
Том третий. Крылья над морем
Глава первая. Мутаторы
Нашар, город Хрон
Повертев трофеями в лапах — применения выданным предметам пока что не находилось — крылатый снова обратил внимание на стоящую чуть поодаль Зареру. Частично покрытая чешуёй хаосистка то и дело бросала в его сторону странные взгляды. Чешуйки на лице искажали мимику, но заинтересованность явно ощущалась, стоило встретиться глазами. «Да не такая и… страшная», решил сам для себя Александр, растворяя предметы куда подальше из материального мира. Нагрузили опасным оружием и непонятной атрибутикой, но где бы взять действительно полезные вещи?
Из разорённого Хрона драконы вылетели на юго-запад, к заросшим диким лесом скалам. Впрочем, не было настроения любоваться красотами, если любое дерево и любой мотылёк способны убить. Очень странно, что крылатые Нашара ещё живы. На улицу не выйти, таверны строят на ямах, которые ведут ко врагу, а подкупленные Зоратом корчмари и роботы-убийцы нападают на всех подряд. Намире стоило убить саров лишь за посягательство на Воплощение. И начать править самой — она получше знает, что нужно Тёмным и как побеждать врагов.
Однажды, обернувшись, чтобы проверить отсутствие погони, Александр заметил, что сам начинает мутировать в присутствии почитательниц Хаоса. Испугало Варлада даже не то, что он становится монстром: его уже превращали однажды в зубастую тварь из привычного, но надоевшего человека. Потом, по возвращении в нормальную — относительно нормальную — цивилизацию нашаран к нему могут начать придираться по поводу мутаций. А там и до разоблачения недалеко. Обнадёживала лишь пышная кисточка, что могла скрывать шип на хвосте, если его опускать вниз под тем же углом, под которым свисали волосы.
Скалы постепенно становились всё более выраженными, а растительность — всё реже и ниже. Уже под вечер компания долетела до гор, среди пиков которых и возвышалась цель их полёта.
Город хаосистов, названный Лалрами и Зарерой Махааром, воспринимался более причудливым и неземным, чем Утгард. Тот больше походил на привычные человеческие — здания стояли отдельно друг от друга, так как Тёмные ценили уединение. Тут же перед подлетающими крылатыми поднималась целая гора — то ли гигантская единая цитадель, то ли, что скорее являлось истиной, поселение, выбитое прямо в её склонах. Улиц в привычном понимании не замечалось — да, присутствовало несколько обвивавших склоны спиральных пандусов для особо тяжёлых грузов, но жители перемещались по городу лишь воздушным путём, взлетая с одних широких балконов и приземляясь на другие. Строения так тесно лепились друг к другу, что пристройки и корпуса нельзя было отличить от двух отдельных домов. Но, быть может, таких и не было, а весь город представлял собой единую конструкцию? Слабо представлялось, что хаосисты могут быть дружнее друг с другом, чем Тёмные. Скорее всего загвоздка не в этом…
Не в этом, а в самих обитателях. Даже среди деструкторов и почитателей навов Варлад не видел столько мутантов с такой степенью изменений. Чешуя на животе мохнатого или шип на хвосте, даже копыта Инанны смотрелись ещё довольно щадящими изменениями. Восемь лап, передние две из которых более напоминали скорпионьи клешни; огненные всполохи вместо гривы; отдельные от тела лапы, которые парили в десятке сантиметров от туловища, и при этом действовали; шкура в гнойных бляхах, из которых сыпались какие-то споры… Некоторые жители Махаара вовсе не походили на крылатых — возможно, и не были ими. Например, однажды прямо перед Александром пролетел тёмный потрескивающий ураган с большим круглым, словно вырванным у великана, глазом в центре. И, кажется, раз или два Варлад замечал в отдалении жёсткие крылья насекомоподобных…
Вершину горы венчал неимоверных размеров купол. Варлад ещё больше поразился этому архитектурному достижению, когда двое… или всё же трое… попутчиц провели его через узкую арку опоясывавшей основание этого купола галереи. Он покрывал жерло потухшего вулкана, и базальтовые резные фронтоны выходили не только на внешние склоны, но и во внутреннюю широкую и глубокую шахту, на дне которой, надёжно укрытое от света с поверхности, темнело озеро, о глубине коего Александр не брался рассуждать.
Крылатые опустились до самого низа и приземлились на берег вулканического водоёма. Махаар ещё не добрался до этой глубины в своём расширении, поэтому узкий прибрежный грот воспринимался тихим и удалённым от цивилизации местом, словно бы в километрах под толщей земли. Александр прилёг на берег из чёрного мягкого песка, устав после долгого перелёта. Когда его лапы коснулись земли, Варлада накрыло странное ощущение затишья и покоя. Внутренний диалог угас вместе с внешними звуками, и даже зрение давало немного раздражителей в полутьме. Однако из-за мгновенной пропажи «шума» чувств Александру показалось, что раньше он пребывал во сне и действовал на автомате, только сейчас проснулся, действительно воспринимал мир и осознавал, что делает. Как странно на него воздействовала эта тишина.
Зарера и Лалра когда-то куда-то беззвучно смылись, оставив дракона в одиночестве, но почему-то тот не слишком испугался — больше подсознательно расстроился тому, что его покинули странные спасительницы и проводницы. Хотя, что это он, пленители и на товарищей не тянули. Даром что воскресили для собственных целей.
Но в одиночестве Александр долго не пробыл. Из темноты медленно и с едва слышным шуршанием вулканического песка вышла чешуйчатая драконесса — вроде бы тёмно-зелёная, хотя из-за темноты сложно быть уверенным — с белой — или, может, просто светлой — гривой, которая светлела на фоне чёрных стен так же, как блики в её глазах. Телесных изъянов в её теле не было заметно — если только не считать за него дьяволоподобные завитые рога. Бока и лапы покрывала лёгкая тёмная ткань накидки с рукавами для передних. От крылатой исходила мощь, похожая на ту, что источала энергетика Намиры — только чувствовалась она более мощной и при том более мягкой, а ещё… просто была другой, не столь угловатой и резкой. Резче оказалась речь драконессы:
— Ты был не-крылатым. Знать бы только, зачем Намира именно тебя выбрала. Неужели и она, почитая Тьму, осведомлена о другой её ипостаси, Хаосе? Случайностей нет — во всех случайностях воля Матери.
Варлад наклонил голову, рассматривая одеяние драконессы — зачем оно ей? Практической ценности нет, движения стесняет. Единственная польза — это создание образа, придание себе значимости… Неужели одежда этому даже у драконов служит? С чего бы? Сколько странностей в этом мире, с хаосистами или без…