Самочке, ещё достаточно бодрой, надоело пить остывший отвар, и несколько оставшихся глотков она с добродушным оскалом пролила Агнару между лапок.
— Ой… Я зря тебя связала, ты описался.
Дракон дёрнулся и нахмурился, но его сжавшиеся пальчики на передних показали, что он испытывает не только чувство злобы.
— Артара, я твой отец! Прекрати себя так вести! Отвяжи меня немедленно!
— Агнар, зачем ты меня им отдаёшь?! — самочка впрыгнула почти на живот своего отца, с голосом, задрожавшим от слёз, повторяя те же слова, что и когда-то давно, когда собственный отец отдавал её чужим драконам, не заботившимися о загубленном детстве. — Зачем ты меня им отдал? — повторила детёныш, приподнимая передними морду Агнара за щёки.
Дракон нахмурился, скрывая свои истинные чувства. Он не мог выдержать взгляда этих глаз… Глаз, в которых сверкало то, чем он когда-то пожертвовал.
— Артара… Прости меня. Я не мог иначе. В те дни… В те дни я отдавал себя Нашару… — он клацнул зубами. — И совсем позабыл о том, что должен быть предан лишь тебе.
— А я всегда о тебе помнила… — Драконочка присела сбоку от отца, спрятав носик в крыльях. — И надеялась, что однажды ты вернёшься за мной и избавишь меня от моих мучений… От наказаний старших, от издевательств сверстников…
Подумав и вспомнив последнее, сначала Артара чуть не расплакалась, но потом сдержалась кое-как. А Агнар молчал, не смея ей ответить. Сердце дракона сжалось от душевной боли, он с трудом дышал, захваченный волнением.
— Я виноват перед тобой… Если ты можешь… Пожалуйста, прости меня.
— Почему ты понял это только сейчас? — Вскричала рассерженная дочь, спархивая с кровати и начиная рыться в вездесущих завалах: даже в личной комнате техномага присутствовали предметы его работы и прочий хлам. — Что здесь, в этой помойке, есть такого, что тебя затянуло?!
И тут, разворачивая когтями мебель, драконочка натолкнулась на раскрывшийся под напором тайный ящик. А из него прямо на лапу ей вывалился драгоценный камень, ярко горевший от наполненности энергией и информацией. И этот кристалл, не спросив разрешения, направил свою энергию в единственную точку, которую Артара не смогла бы защитить. Прямиком в её затуманенный разум…
Драконица открыла глаза. Яркий, но почему-то совсем не слепящий свет обволакивал её, даря ощущение безграничного… Счастья. Тепла, любви, заботы и защиты от всех напастей. А прямо перед ней сияли бесконечной добротой тёмно-синие глаза, драгоценными камнями сверкавшие на золоте солнца. Этот дракон, стоявший перед ней, расправил крыло, и не обжигающе, но тепло и по-родному прикрыл им Артару, даря ей свой ласковый свет. Ей бы хотелось иметь именно такого родителя… И хотя бы в собственном разуме эта мечта исполнилась. Всю ауру драконочки залило радостью и надеждой, а былая жестокость испарилась, как высохшая влага слёз на её ресницах. И в себя драконесса пришла уже полностью обновлённой…
Агнар, прорезав своим адским пламенем путы, со сторон растирал конечности, когда Артара пришла в себя.
— Пап… Что это было?
Смущённо прижавшись к дочери, самец слегка улыбнулся и погладил её гриву.
— Этот дракон тебя уберёг от меня, а я предал и тебя, и его… Но такого больше не будет. Я никому тебя не отдам… — он ткнулся ей в плечо мордахой. — Никогда.
Артара тоже прижалась к горячему телу своего отца и оплела хвостом его заднюю лапу.
— Ты так и не рассказал мне, кто он… — напомнила она сонным голосом. — И кто моя мама?
— Я расскажу тебе завтра. Когда ты проспишься… Маленькая проказница.
Мутант-техномаг осторожно встал и поднял её такое маленькое и лёгкое тело. Зевнувшая Артара поджала лапки и улыбнулась сквозь сон, когда отец понёс её наверх, в свою комнату.
Уже утром Агнар и Артара сидели за одним столом, разговаривая обо всём — прошлом и настоящем, о делах Агнара и о том, что переживала сама драконица за время своего «обучения». Синешёрстный чувствовал просто неописуемый стыд за то, что так легко отказался от дочери — и за то, что она пережила по его вине.
— Артара… — сказал он, положив свою лапу на её. — Прости меня. Я никогда бы не сотворил этого… Если бы знал, чем всё обернётся.
— И что бы? — Выражение морды дочери не изменилось. — Оставил меня у себя, пожертвовав Нашаром?
Лапа Агнара ударила по столу так, что столешница едва не треснула.
— Мне плевать на Нашар! Мне плевать на всё, даже на Инанну! — в гневе он раскрыл крылья. — Только ты! Для меня! Важна!
Внезапно двери в дом открылись, и в них появился Алгамир. Придерживаясь за косяк, он подошёл к драконам и… Замер, удивлённо смотря на Артару.
— Господин Агнар… что у тебя делает послушница Тьмы?
Артара тоже привстала, вглядываясь в морду светло-зелёного дракончика. Тот в Храме часто бывал, выменивал у Перены детали от какого-то пригородного собирателя… Вот, значит, как. Отец мог бы и сам появляться, навещать её… Но отчего-то предпочитал оставаться в стороне.
— Знакомься, Алгамир, — синешёрстный кивнул на драконочку. — Артара. Моя дочь.
— Носительница Вёдер на Голове и Любительница Безудержной Щекотки? — чуть улыбнулся тот, вспоминая свою первую встречу с Артарой, ещё в храме. — Я помню тебя. Ты так мило смотрелась с верёвками на лапках…
Артара оскалилась, её ушки встали торчком — на неё воспоминания о былых днях произвели совсем иное впечатление.
— Зато теперь никто больше не посмеет меня обидеть! И вообще, я могу хоть саму Тьму взломать! Есть старая герусетская пирамида к северу от Утгарда, меня туда посылали отчищать её от растений. Там, если верить Намире, она прячет свою прану.
— Ты сказала о пирамиде… — Агнар задумчиво постучал когтями по столу. — Так это сосредоточение энергии Тьмы?
— Именно, — кивнула драконочка. — И она ничем и никем не охраняется, раз деструкторы смогли к ней подобраться.
— Это очень интересно, — кивнул Агнар. — В тебе сразу видно мою хватку. Если Воплощения ещё не задумались над тем, как её обезопасить, то… Я даже не представляю, что там можно найти, но уверен, что слетаю я туда не зря!
— Только ты? — насупилась Артара. — А я как же?
— Учитель, ты знаешь деструкторов, — внезапно и Алгамир подключился к диалогу, возвращаясь с кухни с десертом из засахареных фруктов. — То, что они будут пытаться пролезть — не гарантия того, что Тёмные не выставили ловушек. Мои прошлые… друзья… не пренебрегают гасить ловушки собственными трупами. Я же постараюсь вам помочь более эффективно. Радина учила меня, как обходить самые частые хитрости Тьмы. В остальном тебе может помочь Артара — она долгое время жила со жрецами и знает, как они думают, даже если их не поддерживает.
— Дельные мысли… — поддел шпажкой Агнар один из мелких плодов. — Видимо, моё обучение даром не пропадает и пошло на пользу тебе. Но всё же мне не очень хочется подвергать вас опасности.
— Да, поэтому ты полезешь один и точно сгинешь! — чуть не выпустила когти в стол драконочка. — Нет, если ты оставишь меня на растерзание Алгамиру, я не скажу тебе, куда лететь. А держать его одного, без присмотра, слишком опасно для него же. Поэтому лучше нам всем вместе отправиться.
Тагирион задумался. Ламира бы не одобрила его решения… Но разве Артара уже не достаточно взрослая? Да и будет ли двум юным драконам безопаснее в пустом поселении, чем возле Тьмы?
— Уговорили, — вздохнул Агнар. — Надеюсь, вы изучили азы боевого применения праны?
Артара, нахмурившись почти оскорблённо, махнула на тарелку, заставив её содержимое совсем не сладко дымиться.
Махаар
Тем временем далеко, в самом основании скалы, в которой был вырезан Махаар, к скрытой за разросшимися неухоженными кустами пещере подходила довольно странная (не по меркам хаосистов, конечно) мохнатая драконесса. Белошёрстая и серогривая, она бы обладала привлекательностью и даже милотой, если бы её внешность не искажали механический протез вместо правой передней лапы и целый ворох коротких щупалец, разраставшийся из груди, будто вживлённая в грудную клетку морская звезда. Появляясь в менее хаотичных городах, крылатая скрывала большую часть тела за тканью защитного плаща, но в данном месте не находила в этом смысла — по сути, даже проще слиться с местными жителями. К одному из них у этой драконицы по имени Катайла и имелось дело.