Она вошла в пещеру, освещённую тусклым светом очага, устроенного в небольшой нише с отвесным выходом наружу — природным дымоходом. Двухголовый чешуйчатый дракон каменисто-серого оттенка крупной, роговитой чешуи держал в лапах тонкой работы кулон. Одна голова преобразованного существа, судя по немигающему взгляду и исходившей от неё энергии, работала с инструкциями будущего артефакта, а другая уставилась на посетительницу своих чертогов.
— Столь милое создание нас посетило, — дракон оценил внешность пушистой даже несмотря на все искажения. А, быть может, и благодаря им… кто разберётся в путаной природе хаосистов. — Случай ли это или твоё намерение?
— Да, — Катайла ответила крайне расплывчато, мыслями погружаясь в своё печальное прошлое, которое послужило причиной и её трансформациям, и прилёту к кузнецу хаосистов. — Я многое слышала от своего… прежнего коллеги о твоём мастерстве, Вилидаретан. Твой талант в создании мощных и разумных артефактов без вероломного использования загипнотизированных душ.
— Загипнотизированные души ограничены, — высказалась «работающая голова» немного иным тембром, — по-настоящему разумными их называть нельзя.
— Зато наши артефакты, — другая голова настойчиво использовала в своём отношении множественное число, — разумны, потому что душа в них создаётся при помощи первоматерии. Эта душа изначально предназначена для существования в предмете, поэтому он имеет собственную волю.
— При последней схватке я… сломала копьё, — Катайла решила не упоминать того, что на деле её оружие отнял у неё противник, да ещё и проткнул им грудь драконессы так, что она еле выжила, — можно ли мне приобрести у тебя… вас новое? Я не боюсь вашей репутации подданных Хаоса, так как это всё лишь ксенофобия Тёмных.
— Зато мы бы поопасались твоей энергетики деструктора, — Вилидаретан мигом потерял всё напускное добродушие. — Ни мы, ни наши творения не намерены творить зло и разрушение.
Катайла хмуро нагнула голову, мысленно оскалившись на зародыш нава в своей груди. Пускай он спас ей жизнь, он же вполне мог её отнять. Уже отнял, если подразумевать нормальную, с подобием счастья жизнь. Драконице оставалось лишь говорить то, что она думала, без приукрас Тёмных или увиливаний хаосистов:
— Кто такие деструкторы, по-вашему? Это разрушители существующего порядка в Нашаре. Но это не тот порядок, за который стоит держаться. В какой стране живут Тёмные? У власти самодурка, которая не думает о безопасности своего народа и рада вести его на смерть, оставаясь в тылу. Её контролирует своевольный во всех смыслах кобник, который видит других крылатых лишь придатками собственного тела. Крылатые предоставлены сами себе и окончательно, бесповоротно испортились. В них нет добра, любви друг к другу. В них нет честности, взаимовыручки, стремления исправиться. За помощь они предают, потому что видят таких же предателей во всех и стремиться ударить первыми, не отличая искренних друзей от подлиз, желающих лишь использовать. Я ненавижу такой Нашар. Но чтобы построить новый, сначала нужно избавиться от старого.
— Инанна начинала точно так же, — более мудрая по виду голова закончила работу, и всё тело встало, погладив весело засиявший кулон. Заговорившая первой голова улыбнулась, а другая продолжила фразу. — Ей точно так же не нравился Нашар под контролем Герусет, когда собственные сограждане, сородичи, ни в чём не виноватые драконы служили лишь источником энергии для подпитки сар-волода. Инанна разрушила предыдущий Нашар, но новый не стал лучше. Это именно благодаря ей начали так презирать хаосистов, и это она дала свободу тем, кто не умеет ей пользоваться.
— Инанна действовала правильно, но не довела работу до конца, потому что желание власти оказалось сильнее, и она не захотела в корне менять традиции. Но время перемен настало, Вилидаретан. Если хаосисты не желают претворить их в жизнь, дело за деструкторами, — Катайла тоже залюбовалась только что созданным шедевром. Она чувствовала артефакты с рождения, и видела, что этот гораздо… счастливее, чем замороченные творения нашаран. — Я бы тоже была счастлива иметь друга, подобного этому, — самка кивнула носиком на кулон. — Боевого товарища, на которого можно положиться.
— Видимо, тебе действительно нужен присмотр моего артефакта, — заключил Вилидаретан, подумав. — Я сделаю тебе копьё с тем условием, что ты не станешь разрушать всё подчистую. Иначе нечему станет меняться.
Нашар
С тех пор прошло не так много времени, но Катайла уже чувствовала печаль Кесена — так она назвала своё новое копьё с зазубренным наконечником. Нападение на деревню для деструкторов было лишь обыденной зачисткой территории. Катайла никогда не любила сельчан, обычно более грубых, чем зверодраконы в городе, но сейчас она понимала причину их неприветливости — частые нападения убийц, к которым она сама теперь принадлежала. Так же как их лидер, долгое время живший среди врагов для лучшей слежки за ними, но, узнав о внезапной перемене в своей двоюродной сестре Катайле, сыграл свою смерть и прибыл к ней. Никто, кроме деструкторов, так и не узнал, что бывший сар-гачтарь Нашара — Равлакс — подрывал со всех сил благополучие собственного народа. И имел к этому все средства.
Наблюдая издали за деревней, уже затихавшей на окраинах под ленивыми лучами заката, Катайла переспросила Равлакса, перехватив оружие:
— Ты обещаешь, что не станешь их убивать?
— Незачем, — Равлакс материализовал в лапах причудливый жезл из зеленоватого металла, с навершием в виде массивного куба с непонятными знаками. — Дому со Звёзд нужны рабы, способные радоваться жизни. Многие стремяться стать ими добровольно, чтобы вечно испытывать его удовольствия. Мы оказываем этим Тёмным честь. Они перестанут травить Нашар своей ненавистью и научатся добру и счастью.
К укрытию руководивших операцией деструкторов прокрался массивный серый дракон с чёрной гривой. Только природная ловкость позволяла ему не шуршать громко листвой, а темень в зарослях позволяла кое-как маскироваться в просветах между редкими, но толстыми деревьями.
— Жители собрались на центральной площади. Кажется, у них какой-то праздник, судя по оттенкам аур.
— У тебя хорошее зрение, Карнинур, — Равлакс похвалил помощника, ведь для создания раздора вокруг лучше всего иметь дружную команду уничтожителей, способных помогать друг другу. — Присоединимся к этому празднику и преподнесём наш подарок. Можно перестать скрываться, влетаем со всех сторон и окружаем, только никого не убивать! — Дружелюбие было подкреплено грозно наставленным на чешуйчатую морду жезлом-булавой. — Баотасу нужны живые источники, если не хочешь сам его покормить!
— Конечно, мёртвые любовью не занимаются… — Ворча, дракон отвернулся и с мощным хлопком крыльев поднялся в воздух для короткого перелёта до широкого свободного пространства в центре деревеньки. Туда же слеталась вся группа деструкторов — немногочисленная, но способная. Равлакс ухмыльнулся, искривляя белые полосы на каурых щеках — жителей не придётся сгонять в одно место перед транспортировкой. Они уже собрались вокруг погребального костра, подожжённого совсем недавно, так что в нём ещё угадывались очертания умершего от ран самца. Настроение крылатых при этом, что странно, не было траурным, и их весёлость развеялась лишь с появлением грозно настроенных вторженцев, приземлявшихся на краю площади. Равлакс приблизился к собранию ближе всех, становясь на землю задними и в передних величественно сжимая свой артефакт:
— Вот хорошее доказательство того, что Тёмные безнадёжно испорчены, — обратился он громко к своим соратникам. — Они радуются смертям друг друга. Может, обрадовать их ещё больше, ускорив их собственную кончину?
— Не омрачайте память покойного! — Обиженно ответила серебряная чешуйчатая с такой же гривой, наверное, лидер сельчан. — Это был сильный маг и мудрый помощник, с ним наша деревня процветала. Даже после смерти он облагодетельствовал нас, раздав нам всё своё имущество.