Корнецвет пристально вглядывался в тени, окружающие поляну, в поисках призрачных силуэтов, но так и не увидел ничего, кроме тьмы.
Он почувствовал пустоту в груди, как будто кто—то вырвал ему сердце. Корнецвет отшатнулся, когда Снежинка вдруг протяжно завыла. Оказалось, что Белка уже закончила говорить. Подпалина и Пестроцветик присоединились к вою Снежинки. Корнецвет не сводил с них глаз, в горле у него пересохло.
Лишившись Звёздного племени, возможно, они никогда вновь не увидят своих близких. Это было лишь начало большой беды.
Корнецвет поёжился от холода. Фиалка обвила его хвостом. Кот был благодарен матери. Бдение длилось всю ночь, и занимающийся рассвет красиво отражался на поверхности озера.
В центре поляны Белка встала и потянулась. Рядом с ней выпрямился Когтезвёзд. Кроличья Звезда посмотрел на предводителя племени Теней и согласно кивнул. Вместе они направились в сторону Великого Дуба, прокладывая путь сквозь толпу котов. Белка и Листвяная Звезда последовали за ними. Четыре предводителя остановились у корней древнего дерева и стали тихо беседовать о чем—то между собой. Корнецвет с интересом наблюдал за ними. Они обсуждают, что теперь делать с самозванцем?
Коты вокруг Корнецвета начали двигаться, избавляясь от напряжения долгой ночи.
Деревяшка прижался к Фиалке.
— Вот увидишь, придем домой, и тебе сразу же станет теплее, — сказал он ей.
— Надеюсь, солнце скоро взойдет, — сказала Фиалка и распушила шерстку, чтобы согреться.
Корнецвет краем глаза уловил движение светло— серого пятна шерсти. Ледошёрстка выгнулась, потягиваясь, её хвост чуть задрожал. Рядом с ней сгорбилась Подпалина. Ледошерстка мягко коснулась её лапой.
Корнецвет решил поговорить с ними. Другой возможности встретиться с Ледошёрсткой у него не будет до следующего Совета. А он уже не представлял своей жизни без общения с ней. Против самозванца они сражались плечом к плечу, и Корнецвет чувствовал, что они были как соплеменники.
— Сочувствую твоей утрате, — сказал Корнецвет Подпалине, когда подошел к ним. — Стебель был храбрым воином.
— Спасибо, — сказала Подпалина с печалью в глазах, — так и есть.
Она отвернулась и пошла к Пестроцветик, которая нашла себе местечко на краю поляны, где первые лучи солнца уже пробивались сквозь деревья.
Ледошёрстка с грустью посмотрела ей вслед.
— Она так расстроена, — мяукнула она.
Корнецвет подумал, что должен сказать что—нибудь такое, что поднимет ей настроение.
— Она очень сильно любила его, — неуклюже сказал он.
Ледошёрстка вдруг посмотрела на него.
— Я чувствую себя виноватой.
Корнецвет удивленно моргнул. Она была ни в чем совершенно не виновата. Ледошёрстка сделала всё, чтобы защитить свое племя.
— Почему?
— Я думала, что буду дольше его оплакивать.
— Кого? Стебля? — не понял Корнецвет.
— Мне жаль, что я перестала думать о нем, — объяснила она. — Я была так влюблена. Я думала, что буду любить его вечно, как Подпалина. Но когда я вижу её страдания, мне начинает казаться, что то, что я испытывала к Стеблю, вообще не было любовью.
Она снова взглянула на свою соплеменницу, безучастно смотревшую на водную гладь.
— Мне кажется, ты просто переросла это, — предположил Корнецвет. — Все меняются с возрастом. Я помню, каково это — влюбиться оруженосцем.
Ледошёрстка снова посмотрела на него.
— А ты перерос это?
Они оба знали, что Корнецвет влюбился в Ледошёрстку, когда она спасла его от гибели еще в бытность оруженосцем. Неужели она подумала, что он разлюбил её? Она должна знать, что это не так.
— Конечно, нет, — сказал Корнецвет, удивившись, что больше не смущается своих чувств. Его дразнили из—за них на протяжении нескольких лун, но теперь эти чувства были взаимны. Они уже давно поняли, что не смогут стать парой, так как принадлежат к разным племенам, а у тех и так было достаточно проблем, помимо межплеменной любви, так что не было смысла вновь поднимать эту тему.
Во взгляде Ледошёрстки промелькнула нежность, но тут мимо прошли Щелкун и Мухоуска, и Ледошёрстка проводила их взглядом. Затем, когда её соплеменники отошли на приличное расстояние, она заговорила.
— В Грозовом племени сейчас всё очень странно. Все пытаются прийти в себя, но это очень трудно. Трудно забыть, что часть из нас в свое время покинула племя, а часть осталась. Никто ничего не говорит, но напряжение чувствуется.
Корнецвету стало стыдно. Небесное племя, напротив, еще никогда не было таким сплочённым. Всё его племя вместе сражалось против самозванца.