- Райдью, возьми взвод и приведи Непанту. Я хочу, чтобы она перебралась сюда до рассвета.
Райдью кивнул и исчез.
Капитан Туррана развел советников по камерам. Затем Короли Бурь уселись с королем Ива Сколовды и продиктовали ему текст отречения от престола.
Пришла Непанта. Заговорщики из подвалов принесли свои наточенные мечи. Она стала их принцессой, а они - ее армией и полицией. Хотя Короли Бурь им не доверяли: эти люди уже один раз предали.
Непанта играла отведенную ей роль лучше, чем ожидали братья. Она не одобряла захвата и многим рисковала, пытаясь его предотвратить, - но все же приняла участие в представлении с охотой. Это был убогий тоскливый город, не похожий ни на один из ее снов (она боялась, что таких чудесных мест и не существует). Но по крайней мере Ива Сколовда обеспечивала хоть какое-то подобие соответствия ее притязаниям. Она воспользуется своим украденным мигом славы.
Свергнутый король официально огласил свое отречение от престола в следующий полдень, хотя в городе уже знали и как будто возмущаться не собирались. Казалось, люди считали, что все равно не будет ничего хуже, чем свергнутое правительство: настолько оно было продажно.
Турран не хотел выставлять напоказ свою силу, чтобы не обострять исторически сложившуюся враждебность, поэтому он увел солдат обратно в Вороний! Грай, оставив только один взвод под командованием! лейтенанта Рольфа Прешки в качестве телохранителя Непанты. Остальные Короли Бурь задержались, чтобы помочь своей сестре организовать управление. Но работали они неспокойно, в предвкушении следующего легкого завоевания.
Непанта стояла у окна, одна в темном зале Башни Луны. Она смотрела на сад, купающийся в лунном свете. Было почти утро. Ее черные волосы, струящиеся по плечам, сияли. Ее темные глаза метались, изучая сад. Ее губы, полные и красные, когда она (так редко) улыбалась, сейчас были сжаты в узкую бледную линию, словно она обдумывала нечто неприятное. Хмурая складка залегла между бровями. Внезапно она вынырнула из своего оцепенения, повернулась и начала расхаживать. Ее походка была грациозной, но не женственной. Несмотря на красоту, в Непанте не замечалось ничего женского: возможно, потому, что она слишком долго жила среди суровых мужчин, или потому, что она всегда боялась. Недобрые сны являлись теперь каждую ночь. Но сейчас ее занимали не сны и не Вороний Грай.
Братья, думала она, как в детстве играют в войну и захваты. Но они выросли, и сейчас это был взрослый реальный мир, так плохо им знакомый. Слишком долго они жили в дурацком вымершем Вороньем Грае. Это он так перекроил им мозги, сумасшедший замок, воздвигнутый на вершине самого высокого пика, в краю сабельно-острых кряжей и вечной зимы. Он просто позволил своим обитателям выбежать ненадолго, чтобы они захватили Ива Сколовду. Бедный город! И еще оставались старые несведенные счеты... Их предки, вице-короли империи в Ива Сколовде, были изгнаны в Крачнодиа-нию после падения империи. И с тех пор каждое поколение было одержимо идеей восстановить фамильное правление над прежней имперской провинцией, прилегавшей к Крачнодиании. Мечты дураков умирают последними.
Турран, как всегда, играл главного. Но что у него за армия? Ха! Несколько сотен, из которых только перебежчики из Военной гильдии у Рыжебородого Гримнасона годились для сражений. Еще ей было жалко городов на западе. Они будут сражаться, и Турран сметет их древние стены и освященные веками башни с помощью Ветродуя. Никогда прежде их род не владел такой Силой. Эта линия жизни должна закончиться. Микрокосмической культуре Вороньего Грая суждено пасть, потому что ее люди затеяли свою игру. По мере того как Непанта размышляла над этим путем к смерти, она все больше злилась.
Сама не сознавая, она была так же самонадеянно высокомерна, как и ее братья. Она ненавидела их отважную самоуверенность, но не могла представить себе ничего, кроме победы на колдовском поле сражения.
- Неужели этот идиотизм никогда не кончится? - спросила она темноту.
Конечно, когда-нибудь конец будет. Может, это случится, когда гонцы Черной Дамы назовут ее имя. Таким должен быть конец: победа или смерть. Она не видела другого способа сбежать из собственного дома. Смерть казалась единственным путем к свободе.
О, все так ужасно, ей хотелось избавиться от изнуряющего груза жизни. Ее братья не понимали этого. Они, как маленькие рыбки, были счастливы, баламутя воду своих маленьких событий. Они не распознали скрывающегося в Непанте чудесного и нетерпеливого, вечно удивляющегося миру ребенка. Но и Непанта не понимала себя, и меньше всего - эти страхи, которые днем скрывались за злостью, а ночью овладевали снами.
За время пребывания в Ива Сколовде сны изменились. Приятная часть осталась прежней, но когда она дотрагивалась рукой до изумрудного острия... Башня растворяется, дракон поднимается, она бежит в странную страну. В лес пик, но она больше не одна. Рядом с ней тысячи грациозных кошек. Копья ударяют о землю. Получившие удар кошки принимают эти копья с радостью. Большинство из них лишь символически пытаются избежать удара. В ужасе Непанта убегает. К ее сожалению, она всегда сбегала одна.
Одна. Она всегда была одна, даже в центре города, в самой сердцевине королевства.
Эти видения так тревожили, что Непанта боролась со сном. Сейчас, когда она думала об этом ужасе, больше всего хотелось заплакать. Но она не могла. Вороний Грай выстудил нежные чувства; даже гнев и ненависть поблекли. Вскоре у нее не будет ничего - кроме ужаса одиноких ночей.
Медленно и методично она принялась ругаться. Ее рот изрыгал всю мерзость, все проклятия и хулу, все непристойности, слышанные за время, проведенное в кругу суровых мужчин. Луна скрылась за горизонт. Звезды выцвели. Рассвет пришел прежде, чем закончились слова. А когда Непанта замолчала, то у нее ничего не осталось. Ничего, кроме страха.
Но на какое-то мгновение вспыхнуло детское воспоминание. Дневной сон о странном рыцаре, который придет и вызволит ее из Кэндарина.
Это воспоминание было так же плохо, как и сны, но заставляло задаться вопросом: чем она стала, позволив своим братьям торговать ею ради сомнительного выигрыша в их игре. Целыми днями она была вынуждена терпеливо сносить оскорбления, таившиеся в пустых глазах тех отбросов общества, которыми по милости братьев она управляла. Будь прокляты они все и прежде всего ее братья, слишком ленивые, чтобы заниматься управлением.