Выбрать главу

3

Ты мне снишься под утро,как ты, милая, снишься!..Почему-то под дулами,наведёнными снизу,ты летишь Подмосковьем,хороша до озноба,вся твоя маскировка —30 метров озона!Твои миги сосчитанынаведённым патроном,30 метров озона —вся броня и защита!В том рассвете болотном,где полёт безутешен,но пахнуло полётом,и – уже не удержишь.Дай мне, Господи, крыльевне для славы красивой —чтобы только прикрыть еёот прицела трясины.Пусть ещё погуляетсяэтой дуре рисковой,хоть секунду – раскованно.Только пусть не оглянется.Пусть хоть ей будет счастьев доме с умным сынишкой.Наяву ли сейчас ты?И когда же ты снишься?От утра ли до вечера,в шумном счастье заверчена,до утра? поутру ли? —за секунду до пули.

4

А может, милый друг, мы впрямь сентиментальны?И душу удалят, как вредные миндалины?Ужели и хорей, серебряный флейтист,погибнет, как форель погибла у плотин?Ужели и любовь не модна, как камин?Аминь?Но почему ж тогда, заполнив Лужники,мы тянемся к стихам, как к травам от цинги?И радостно и робко в нас души расцветают…Роботы,роботы,роботыречь мою прерывают.Толпами автоматытопают к автоматам,сунут жетон оплаты,вытянут сок томатный,некогда думать, некогда,в офисы – вагонетки,есть только брутто, нетто —быть человеком некогда!Вот мой приятель-лирик:к нему забежала горничная…Утром вздохнула горестно, —мол, так и не поговорили!Ангел, об чём претензии?Провинциалочка некая!Сказки хотелось, песни?Некогда, некогда, некогда!Что там в груди колотитсяпойманной партизанкою?Сердце как безработица.В мире – роботизация.Ужас! Мама,роди меня обратно!..Обратно – к истокам неслись реки.Обратно – от финиша к старту заднимходом неслись мотоциклисты.Баобабы на глазах, худея, превращались в пру —тики саженцев – обратно!Пуля, вылетев из сердца Маяковского, пролетевпрожжённую дырочку на рубашке, юркну —ла в ствол маузера 4-03986, а тот, свернув —шись улиткой, нырнул в ящик стола……Твой отец историк. Он говорит, чточеловечество имеет обратный возраст.Оно идёт от старости к молодости.Хотя бы Средневековье. Старость.Морщинистые стены инквизиции.Потом Ренессанс – бабье лето человечества.Это как женщина, красивая, всё познавшая,пирует среди зрелых плодов и тел.Не будем перечислять надежд, измен,приключений XVIII века, задумчивой беременности XIX…А начало ХХ века – бешеный ритм революции!..Восемнадцатилетие командармы.«Мы – первая любовь земли…»«Я думаю о будущем, – продолжает историк, —когда все мечты осуществляются. Техникав добрых руках добра. Бояться техники?Что же, назад в пещеру?…»Он седой и румяный. Ему улыбаются дети и собаки.5А не махнуть ли на море?6В час отлива возле чайнойя лежал в ночи печальной,говорил друзьямоб Озе и величье бытия,но внезапно чёрный воронпримешался к разговорам,вспыхнув синими очами,он сказал: «А на фига?!»Я вскричал: «Мне жаль вас, птица,человеком вам родиться б,счастье высшее – трудиться,полпланеты раскроя…»Он сказал: «А на фига?!»«Будешь ты – великий ментор,бог машин, экспериментов,будешь бронзой монументовзнаменит во все края…»Он сказал: «А на фига?!»«Уничтожив олигархов,ты настроишь агрегатов,демократией заменишькороля и холуя…»Он сказал: «А на фига?!»Я сказал: «А хочешь – будешьспать в заброшенной избушке,утром пальчики девичьибудут класть на губы вишни,глушь такая, что не слышнани хвала и ни хула…»Он ответил: «Всё – мура,раб стандарта, царь природы,ты свободен без свободы,ты летишь в автомашине,но машина – без руля…Оза, Роза ли, стервоза —как скучны метаморфозы,в ящик рано или поздно…Жизнь была – а на фига?!»Как сказать ему, подонку,что живём не чтоб подохнуть —чтоб губами тронуть чудопоцелуя и ручья!Чудо жить – необъяснимо.Кто не жил – что спорить с ними?!Можно бы – да на фига?7А тебе семнадцать. Ты запыхалась послегимнастики. И неважно, как тебя зовут.Ты и не слышала о циклотроне.Кто-то сдуру соткнул на приморской набережнойдва ртутных фонаря. Мы идём навстречу. Ты отодного, я от другого. Два света бьют нам в спину.И прежде чем встречаются наши руки,сливаются наши тени – живые, тёплые,окружённые мёртвой белизной.Мне кажется, что ты всё время идёшьнавстречу!Затылок людей всегда смотрит в прошлое.За нами, как очередь на троллейбус, стоитвремя. У меня за плечами прошлое, как рюкзак,за тобой – будущее. Оно за тобой шумит,как парашют.Когда мы вместе – я чувствую, как из тебяв меня переходит будущее, а в тебя —прошлое, будто мы песочные часы.Как ты страдаешь от пережитков будущего!Ты резка, искренна. Ты поразительноневежественна.Прошлое для тебя ещё может изменитьсяи наступать. «Наполеон, – говорю я, – былвыдающийся государственный деятель».Ты отвечаешь: «Посмотрим!»Зато будущее для тебя достоверно и безусловно.«Завтра мы пошли в лес», – говоришь ты.У, какой лес зашумел назавтра! До сих пору тебя из левой туфельки не вытряхнуласьсухая хвойная иголка.Твои туфли остроносые – такие уже не носят.«Ещё не носят», – смеёшься ты.Я пытаюсь заслонить собой прошлое, чтобы тыникогда не разглядела майданеков и инквизиции.Твои зубы розовы от помады.Иногда ты пытаешься подладиться ко мне.Я замечаю, что-то мучит тебя. Ты что-тоёрзаешь. «Ну что ты?»Освобождаясь, ты, довольная, выпаливаешь,как на иностранном языке: «Я получилабольшое эстетическое удовольствие!А раньше я тебя боялась… А о чём тыдумаешь?…»Может, её называют Оза?8Выйду ли к парку, в море ль плыву —туфелек пара стоит на полу.Левая к правой набок припала,их не поправят – времени мало.В мире не топлено, в мире ни зги,вы ещё тёплые, только с ноги,в вас от ступни потемнела изнанка,вытерлось золото фирменных знаков…Красные голуби просо клюют.Кровь кружит голову – спать не дают!Выйду ли к пляжу – туфелек пара,будто купальщица в море пропала.Где ты, купальщица? Вымыты пляжи.Как тебе плавается? С кем тебе пляшется?……В мире металла, на чёрной планете,сентиментальные туфельки эти,как перед танком присели голубки —нежные туфельки в форме скорлупки!…9Друг белокурый, что я натворил!Тебя не опечалят строки эти?Предполагаяподарить бессмертье,выходит, я погибель подарил.Фельфебель, олимпийский эгоист,какой кретин скатился до приказа:«Остановись, мгновенье. Ты – прекрасно!»?Нет, продолжайся, не остановись!Зачем стреножить жизнь, как конокрад?Что наша жизнь?Взаимопревращенье.Бессмертье ж – прекращённое движенье,как вырезан из ленты кинокадр.Бессмертье – как зверинец меж людей.В нём тонут Анна, Оза, Беатриче…И каждый может, гогоча и тыча,судить тебя и родинки глядеть.Какая грусть – не видеться с тобой,какая грусть – увидеться в толкучке,где каждый хлюст, вонзив клешни, толкуя,касается тебя, – какая боль!Ты-то простишь мне боль твою и стон.Ну, а в душе кровавые мозоли?Где всякий сплетник, жизнь твою мусоля,жуёт бифштекс над этим вот листом!Простимся, Оза, сквозь решётку строк…Но кровь к вискам бросается, задохшись,когда живой, как бабочка в ладошке,из телефона бьётся голосок…От автора и коё-что другоеЛюблю я Дубну. Там мои друзья.Берёзы там растут сквозь тротуары.И так же независимы и талычудесных обитателей глаза.Цвет нации божественно оброс.И, может, потому не дам я дуба —мою судьбу оберегает Дубна,как берегу я свет её берёз.Я чем-то существую ради них.Там я нашёл в гост