— Давай будем по очереди дрова рубать, а потом Итларю все вместе понесем, — предложил Никола.
Серега не стал отказываться, потому что уже с непривычки малость подустал, а заодно это была возможность продолжить разговор.
— А чем же ты милость хана заслужил, что тебя в колодки не заковали?
— Сам не ведаю. Думаю, что понравилось ему мое пение. Ну и еще он повелел обучать его нашему языку.
Сергей заметил, что на их разговор обратили внимание стоявшие рядом караульные. Он глубоко выдохнул и принялся вновь колоть дрова.
— Понимаю, — продолжил общение Никола. Хоть у Сакзя и есть толмач Ченегрепа, но он хочет поучиться русскому языку у русича. Ну а я не удостоился этой чести. Давай я тебя сменю. — Новый знакомый перехватил топор и принялся уверенными движениями наносить им удары по древесине.
— Теперь мой черед спрашивать, — сказал Матвеев. — А ты сколько лет уже здесь с половцами живешь?
— Уже скоро седьмое лето пойдет. Мы жили с отцом, матерью и тремя сестрами в селе под Переяславом. Отец занимался починкой телег и изготовлением колес для них, я помогал ему, а мать и сестры работали по хозяйству. Но шесть лет назад пришли половцы грабить нашу землю, село наше сожгли, родителей убили, а меня с сестрами в плен взяли. Князь наш Всеволод Ярославич пытался было отбить полон, да куда там… Разделили нас по разным ордам, и с тех пор сестер своих я не видел. Мне повезло менее всех, и попал я в орду хана Асупа. Никогда не видел более жестоких людей. Женщин сразу отправили к нему и его воинам на потеху, а юношам разрезали пятки и зашили в разрез кому конские волосы, а кому терние, дабы разрезы долго не заживали, и чтоб мы не могли убежать. Кроме того, дня не проходило, чтобы кого-нибудь из нас не пороли кнутом. Моя спина лишь недавно полностью зажила, только шрамы остались. Слава Богу, этот окаянный Асуп в конце прошлого лета отправился в поход на волжских булгар, да там и сгинул. А весь его скарб и всех рабов прибрал к рукам его родственник хан Тарх, и часть из них отдал своему сыну Сакзю. Так я здесь и оказался. Кстати, хоть мы и называем Сакзя ханом, но, по сути, он им еще не стал. Он пока носит титул бека. Не могу назвать его добрым человеком, но, по крайней мере, он справедлив и никого зазря не наказывает. Так что многие половцы хотели бы видеть его ханом.
— Слушай, Никола, а ты за все это время домой не пытался сбежать?
— Да мне и бежать-то особо некуда. Нету больше ни дома, ни родителей, а сестер я и не чаю спасти. Даже не ведаю, где они сейчас… Да и видел я тех рабов, кто пытался бежать — теперь они ходят в цепях и с колодками на шее и выполняют самую грязную работу или вообще отдали Богу душу…
— А скажи еще, кто теперича на Руси правит? А то я, живя в глуши, о наших князьях не имел возможности ничего узнать, — поинтересовался Сергей.
— Насколько я знаю, сейчас, как и шесть лет тому назад, Русью правят три брата Ярославича: старший Изяслав — великий князь киевский, Святослав сидит в Чернигове, а младший — Всеволод — это был наш переяславский князь. С тех пор, как тринадцать лет назад отошел в мир иной великий князь Ярослав Владимирович и умерли его младшие сыны князья Игорь и Вячеслав, так три брата и правят Русью.
— Сколько лет назад, ты молвишь, как не стало князя Ярослава Владимировича?
— Так ровно тринадцать лет с того времени прошло. Мне в ту пору как раз десятая весна пошла. На неделю Торжества Православия мы с родителями пошли в церковь и узнали от священника с амвона, что умер великий князь. Помню, как его оплакивали всем селом тогда… А Федька, дружок мой, в тот день на Днепре под лед провалился, еле спасли…
Но Серёга уже не слушал его болтовню — он анализировал полученную информацию. Матвеев четко помнил дату смерти Ярослава Мудрого — 1054 год. Проведя нехитрые расчеты в уме, Сергей теперь мог точно сказать, что волей судьбы его занесло, ни много ни мало, в 1067 год. «Ну, теперь хоть какая-то определенность появилась, — подумал он. — Наконец-то я знаю, в какой отрезок истории попал. Осталось дело за малым — поскорее убраться отсюда. Или, как вариант, вспомнить, что тогда происходило, чтобы понять, что мне дальше делать. Но как Матвеев ни напрягал память, он смог вспомнить только то, что в прошлом для них, 1066 году, нормандский герцог Вильгельм победил короля Гарольда II, завоевал Британию и тем самым положил конец англосаксонской эпохе истории этого острова. Из династии, основанной им, произошли многие короли, в том числе и такой известный, как Ричард Львиное Сердце. Однако вряд ли эта информация имела сейчас какое-то отношение к событиям на Руси, по крайней мере, с точки зрения Матвеева. К своему удивлению, Серёга сделал для себя вывод, что период истории земли Русской после смерти Ярослава Мудрого и до вокняжения Владимира Мономаха он представлял довольно смутно.