Глаза Гарри расширились. — Почему ты решил сбежать из Азкабана?
— Я увидел фотографию Петтигрю в «Ежедневном пророке». Я хочу убить его и обеспечить дом для моего крестника.
Гарри был шокирован, но безмерно благодарен за то, что кто-то хочет обеспечить его домом. — У тебя есть дом?
— Да.
— Он пригоден для жизни?
— Нужно немного поработать. Также было бы неплохо поставить на него Фиделиус.
Гарри ненадолго задумался над этим. Он еще не думал, что сможет наложить Фиделиус, поэтому решил немедленно послать Дамблдору сообщение.
Гарри поднял глаза на мужчину — Сириус, напомнил он себе, — и наблюдал, как медленно исчезает действие сыворотки.
Сириус закрыл глаза и с силой тряхнул головой. Когда он снова открыл глаза, они были ясными.
— Ты можешь перенести нас в этот твой дом? — спросил Гарри.
Лицо Сириуса засветилось от этого вопроса. — Конечно! Я взял палочку у одного парня на Аллее. Она не совсем подходит, но вполне пригодна. Я попрошу своего эльфа принести твой сундук. Кикимер!
Рядом с ними с хлопком появился дряхлый домовой эльф. — Хозяин, — с насмешкой выплюнул он это имя.
— Возьми этот сундук и поставь его в спальню рядом с моей на Площадь Гриммо.
— Да, хозяин. — Эльф схватил сундук и исчез с еще одним хлопком.
***
Гарри не знал, как относиться к дому номер двенадцать на Площади Гриммо. Обветшалый дом Блэков десятилетиями подвергался запустению. Когда-то этот массивный дом был вершиной респектабельной жизни чистокровных, но теперь он был лишь тенью своей былой славы. Былые роскошные краски потускнели, а на полу скопился многолетний мусор.
После того как Гарри прибыл в свой новый дом, он сразу же написал письмо директору школы. Он постарался адекватно изложить свое послание, не выдавая никакой информации, которая могла бы быть значимой для стороннего наблюдателя. Хедвиг прибыла вскоре после них, и он знал, что Дамблдор узнает его сову.
Профессор Дамблдор,
Мы с моими родственниками наконец-то зашли в тупик. Мне было велено покинуть Тисовую улицу, и я с радостью подчинился. По дороге, чтобы вызвать Ночной рыцарь, я встретил своего крестного отца, имя которого, я уверен, вам известно.
Мы долго беседовали, во время которой он находился под воздействием Своротки правды, и он сказал, что никогда не мог указать никому дорогу к дому моих родителей. Он сказал, что ему приходится спрашивать у Петтигрю, как его найти.
Сейчас мы находимся в старом доме его родителей, и нам необходимо ваше присутствие при первой же возможности.
Искренне,
Мальчик, Который Больше Не Живет В Суррее.
Гарри отправил письмо вместе с Хедвиг, надеясь вскоре увидеть директора.
***
Поздно вечером Дамблдор сидел один в своем кабинете, надеясь получить весточку от Гарри. Защита на Тисовой улице упала, и когда он пошел навестить Дурслей, они сказали ему, что отправили Гарри в путь.
Он очень верил в Гарри. Он был способным молодым волшебником, который сможет защитить себя при любых обстоятельствах. Он знал, что его любимый ученик свяжется с ним, как только сможет.
Он не знал, что делать, когда найдет Гарри. Он поместил его на Тисовую улицу, чтобы обеспечить его безопасность. Ограды, которые до недавнего времени окружали дом Дурслей, были практически несокрушимы.
Он полагал, что мог бы взять Гарри к себе все эти годы, но он хотел, чтобы у него было нормальное детство. Он был бы в безопасности, но детство, проведенное с Альбусом Дамблдором, было бы совсем не нормальным.
Возможно, глупо было ожидать, что у Гарри будет счастливое детство с Дурслями, но он уже много лет назад убедился, что Петуния Дурсль не была неисправимой. В то время ее фанатизм был в основном защитным механизмом. Ее ранило исчезновение сестры в магическом мире, поэтому она осудила этот мир целиком и полностью.
Он много времени наблюдал за ними после того, как поместил Гарри в их дом, и, хотя она отрицала это, Петуния по-прежнему любила свою сестру. Если бы она была готова полюбить Гарри в свою очередь, как ожидал от нее Дамблдор, она смогла бы вернуть свою семью. У Гарри было бы то детство, которого хотел для него Дамблдор.
Сегодня вечером, глядя в глаза Петунии Дурсль, он убедился, что никогда еще так не ошибался. Вся надежда, которую он питал к ее искуплению двенадцать лет назад, теперь исчезла. Она поддалась своим предрассудкам, и они в конце концов поглотили ее. Он не сомневался, что если бы Дурсли не получали денег, то относились бы к Гарри как к куску мусора.
Итак, Альбус Дамблдор сидел, сложив пальцы дугой перед носом, и терпеливо ждал сову Гарри, когда услышал стук в окно. Он плавно подошел к окну и впустил сову, которая, как он знал, принадлежала Гарри, в свой кабинет.
Он быстро развернул кусок пергамента и начал читать. По мере чтения письма выражение его лица менялось от бесстрастного к обеспокоенному и, в конце концов, к обнадеживающему. Если это правда, подумал он, то Сириус Блэк был несправедливо заключен в тюрьму. Ему всегда нравился Сириус, и он был потрясен, когда узнал, что тот предал Джеймса и Лили.
Дамблдор с удивительной для его возраста скоростью преодолел антиаппарационные заслоны Хогвартса и аппарировал на Площадь Гриммо.
Он вошел на кухню и увидел Гарри и Сириуса, сидящих за столом напротив друг друга и весело смеющихся.
— Я рад видеть, что ты здоров, Гарри, — сказал он, его глаза блестели. — Итак, если я не ошибся в твоем письме, Сириус сказал тебе, что он не был Хранителем тайн твоих родителей?
— Это так, — сказали Гарри и Сириус в унисон.
— Не согласишься ли ты ответить на несколько моих вопросов под Сывороткой правды?
Сириус кивнул, и Дамблдор ввел пузырек с зельем, который принес с собой. По сути, он повторил вопросы Гарри, и содержание письма, которое ему прислал Гарри, подтвердилось.
— Сириус, — начал Дамблдор, — с тобой поступили очень несправедливо. Я надеюсь, что в ближайшем будущем ты будешь оправдан. К сожалению, я считаю, что тебе придется скрываться до тех пор, пока у нас не появится новый министр магии. Я боюсь, что Корнелиус отправит вас на поцелуй дементора, прежде чем выслушает вашу историю.
Сириус неохотно кивнул. Он ожидал этого. — Директор, я уже говорил вам, что Питер Петтигрю сейчас скрывается в форме анимага. У меня есть основания полагать, что сейчас он находится во владении Рональда Уизли.
— Что заставляет тебе так говорить?
— Фадж дал мне копию «Пророка». Семья Уизли выиграла какой-то розыгрыш, и они были изображены на картинке. На картинке был Петтигрю — я бы узнал его форму анимага где угодно.
— Я посмотрю. Если мы сможем представить Петтигрю в Министерство, Корнелиус будет вынужден отменить приказ о твоем Поцелуе.
— Он попытается сбежать, Альбус. Позаботитесь о том, чтобы поймать его до того, как у него появится шанс, — сказал Сириус. — Тем временем, не могли бы вы наложить чары Фиделиуса на этот дом? — спросил Сириус.
— Думаю, так будет лучше. Гарри останется здесь, верно?
— Конечно! — горячо сказал Сириус.
— Все считают, что ты все еще живешь со своими родственниками, Гарри. Я не вижу причин исправлять это заблуждение, — усмехнулся Дамблдор. — Я наложу чары сегодня вечером. Я готов сам стать Хранителем тайны, если вы позволите.
***
Дафна не знала, как объяснить свои чувства к Гарри Поттеру. Она держалась на расстоянии от всех, чтобы не навредить себе, но ей не нравилось, что так мало людей заботятся о ней. По ее мнению, это был неудачный компромисс. Тем не менее, записка, которую она получила от Гарри, заставила ее почувствовать себя намного лучше. Ей было приятно узнать, что кто-то, особенно Гарри, скучал по ней во время ее окаменения.
За последний год она стала яростно защищать его. Она не сомневалась, что уничтожит Драко Малфоя (или любого другого, если на то пошло), если он причинит вред Гарри. Она понятия не имела, чем вызвана такая защита, но не возражала.