***
Люциус Малфой прогуливался по коридорам Министерства магии Франции своей обычной, уверенной походкой, одетый в свою лучшую черную мантию. Он окинул взглядом окружающую обстановку и заметил, что светло-голубые стены были увешаны произведениями изобразительного искусства.
Это Министерство более… нарядное, чем английское, решил он.
Он заметил стол секретаря и удлинил шаг. Блондинке, сидевшей за столом, было не больше двадцати лет. Она была великолепна, хотя Люциус сомневался в ее квалификации.
— Доброе утро, мадам, — сказал он по-французски с легким парижским акцентом. Он поклонился и слегка поцеловал ее руку. — Люциус Малфой, к министру Дюбуа.
Секретарша покраснела — то, что Люциус привык вдохновлять. — Конечно. Он ожидает вас.
Люциус вежливо кивнул, проходя мимо женщины. Полированная вишневая дверь распахнулась, когда он подошел к ней. За столом сидел жилистый мужчина с седеющими волосами и ждал своего посетителя.
— Министр Дюбуа, — проговорил Люциус.
— Чем обязан, Люциус? — спросил он, проводя пальцами по волосам.
Люциус лукаво усмехнулся, заняв место перед столом министра. — Нам нужно многое обсудить, Ален. Министр тяжело вздохнул и жестом велел Люциусу продолжать. — Ситуация в Англии скоро изменится.
— Так я слышал.
— Правда? — спросил Люциус.
— Информация есть — для тех, кто хочет ее услышать, — прокомментировал он.
Люциус усмехнулся: — Фадж всегда был умышленно туповат, по крайней мере, в отношении менее приятных тем. К счастью, его отсутствие интереса к грядущим переменам отвечает нашим интересам.
— Что же это за грядущие перемены? — нервно спросил министр.
— Слишком долго власть имущие в Англии пытались лишить нас нашего места в мире — статуса, который принадлежит нам по праву рождения.
— Что ты хочешь сказать, Люциус?
— Революция неизбежна, Ален. Либо ты поможешь ее возглавить, либо будешь раздавлен ею, — сказал Люциус.
— Значит, она доберется до Франции? — спросил министр, шумно сглотнув.
Люциус одарил его дикой ухмылкой: — Так или иначе, министр.
— Я… приму это во внимание. Я буду на связи.
***
Первое впечатление Гарри о Грозном Глазе Грюме говорило о том, что это не тот человек, с которым стоит пересекаться. Его первый урок Защиты с этим человеком подтвердил эту мысль.
— Кто-нибудь может назвать три самых страшных проклятия из всех существующих? — спросил Грюм.
Гарри и Гермиона обменялись взглядами, но промолчали. Один из других когтевранцев поднял руку, и Грюм жестом попросил его говорить. — Непростительные проклятия, сэр.
— И какие же? — спросил он того же студента.
— Круциатус, Империус и Убийственное проклятие, — ответил тот.
— Точно! — воскликнул он. — Что делает их Непростительными? — спросил он. Его человеческий глаз просканировал комнату и остановился на Гермионе. — Ты, — сказал он, указывая на нее.
— Круциатус причиняет невообразимую боль — это пыточное проклятие. Империус лишает жертву свободы воли, а Убийственное проклятие — ну, это уже само собой понятно, профессор, — ответила она.
Он усмехнулся над ее ответом: — Очень хорошо, мисс Грейнджер. Применение любого из них к другому человеку приведет вас к пожизненному заключению в Азкабане.
Он продолжил демонстрировать все три Непростительных на несчастной троице пауков.
Империус показался Гарри особенно тревожным; паук беспрекословно подчинился приказу Грюму. Что бы случилось с ним, если бы он был поражен проклятием?
После урока Гарри остался сидеть, ожидая, пока остальные ученики уйдут. — Профессор Грюм, — начал он, когда наконец остался наедине с ним, — у меня есть вопрос по поводу сегодняшнего урока. — Грюм жестом велел ему продолжать. — Это касается проклятия Империуса, сэр. Я знаю, что его можно снять, но не уверен, как, — он сделал секундную паузу. — Вы наложите на меня проклятие, сэр?
Грюм колебался недолго. — Мне не совсем удобно проклинать студентов, — признался он. — Я никогда не применял силу против тех, кто не принуждал меня к этому, — сказал он, после чего сделал секундную паузу, принимая решение. — Тебе предстоит сыграть свою роль в грядущей войне, — заявил он.
— Директор сказал вам? — спросил Гарри.
Грюм покачал головой: — Не нужно было. Я сражался с темными волшебниками почти всю свою жизнь, Поттер. Мой ум — единственное, что помогло мне выжить, а разгадки не так уж трудно собрать воедино. Все дополнительные уроки, которые ты получаешь, желание наложить на тебя Империус… Это легко понять, — сказал он. — Ну, ты готов?
— Что вы имеете в виду?
Палочка Грюма вылетела быстрее, чем Гарри мог предположить. — Империо!
Маленький голос в затылке Гарри начал говорить с ним. Он не столько отдавал ему приказы, сколько давал советы.
Голос советовал ему запрыгнуть на стол Грюма.
Зачем мне это делать? спросил себя Гарри. Это бессмысленно.
Когда он не сдвинулся с места, голос стал громче, но его совет не стал более осмысленным. Гарри по-прежнему не мог придумать ни одной логической причины, чтобы запрыгнуть на стол. Внезапно голос остановился.
— Будь я проклят, Поттер. Это был первый раз, когда на тебя наложили это проклятие? — спросил Грюм.
— Да, сэр.
Грюм усмехнулся: — У тебя не было особых проблем с ним, не так ли?
— Это необычно, что я смог справиться с ним так быстро? — спросил Гарри.
Грюм кивнул, — Очень. Но я полагаю, это не первый раз, когда ты делаешь что-то неожиданное, а?
Когда Гарри выходил из класса Защиты, Драко Малфой вышел из-за доспехов и шагнул за ним. Гарри не заметил его присутствия, даже когда Драко направил свою палочку на его спину.
Драко дернулся, почувствовав, как еще одна палочка уперлась ему в поясницу.
— Убери ее, Малфой, — шипел человек, стоявший позади него.
Он повернул шею и увидел Дафну Гринграсс, стоявшую позади него, на ее красивом лице было написано выражение ярости.
Драко нахмурился, убирая палочку в карман. Оказалось, что Поттер все еще под запретом. Он выругался себе под нос, повернулся и пошел в сторону общежитий Слизерина.
Гарри быстро повернулся, услышав, как Драко уходит. — Дафна, — пробормотал он, встретившись с девушкой взглядом.
— Поттер, — проворчала она, а затем повернулась и пошла по следам Драко обратно в свое общежитие.
***
Гарри встретился с директором в заброшенном классе на третьем этаже на первом уроке.
— Бой — это как ничто другое умение предугадывать действия противника, — сказал ему Дамблдор.
Гарри кивнул. Он полагал, что предвидение — это то, чего лучше всего достичь с практикой.
— Атакуй меня, Гарри, — приказал Дамблдор.
Бровь Гарри приподнялась, но он не стал задавать вопросов директору. — Ступефай! — Красный оглушитель помчался к мужчине, но был поглощен ленивым взмахом его палочки.
— Продолжай, мой мальчик, — сказал он.
— Экспеллиармус! — Заклинание устремилось к директору, но в последнюю секунду было отклонено. — Импедимента! — И снова заклинание было отклонено, прежде чем попало в цель.
— Чтобы эта демонстрация сработала, ты должен попытаться причинить мне боль. Продолжай.
— Редукто! — Дамблдор уклонился от заклинания с удивительной быстротой.
— Ты на правильном пути. Попробуйте что-нибудь более… разрушительное, — предложил Дамблдор.
— Сектумсемпра! — Впервые директор воздвиг видимый голубой щит, который на секунду засветился, но поглотил проклятие.
— Намного лучше, — сказал Дамблдор, его глаза загорелись весельем. Старику действительно нравилось сражаться с человеком с таким большим потенциалом. — Попробуй еще раз.
— Дифрактум! — Проклятие, разрушающее кости, поплыло к руке Дамблдора. Он поднял свою палочку и молча поднял серебряный щит.